К у р б а н о в. Неужели у нас настолько низкое качество обуви, что нельзя никак пропустить?
Х е к и м о в. Кому же это знать, как не тебе, начальнику детского цеха?
К у р б а н о в. Поскольку качеством обычно занимается Мерджен, то мы в смысле качества не очень…
Х е к и м о в. Не очень, не очень… Теперь разбирайся с ней сам, голубчик. Но учти: если вся твоя продукция не пройдет сегодня-завтра через ОТК и не попадет туда, куда ей следует попасть, пеняй на себя. Что же касается явного брака, его надо устранить. Пусть твои люди останутся сегодня после работы. Кроме того, поработайте в субботу и воскресенье. Ясно? А сейчас иди к Мерджен, уломай ее. Ублажи, наконец. Магазины полны французских духов… Или… Чем она там душится сейчас?
К у р б а н о в. Пойти-то я пойду, только мне не уломать ее. Не станет она слушать меня, Нурлы Хекимович.
Ш и х н а з а р о в. И на духи не клюнет. Идеи в ней играют. Она ведь, как вы знаете, Нурлы Хекимович, не городская, в деревне школу окончила. Крестьянское это в ней — хозяйственность. Цельная натура.
К у р б а н о в. А что касается работы в субботу и воскресенье, Нурлы Хекимович, то, пожалуйста, издайте приказ, иначе…
Х е к и м о в (сурово). Иначе нам, то есть руководству, вплотную придется заняться вопросом о том, как начальник цеха детской обуви руководит работой своего цеха и почему его цех гонит брак. Логично? А теперь иди, Курбанов, и приходи ко мне только волком — не лисой! Победителем! Ясно?
Курбанов выходит.
Г о ш л ы е в. Что же теперь делать, шеф? Как быть? Ведь опозоримся! Кош-шмар!
Ш и х н а з а р о в. Вах, Нурлы Хекимович, только мы начали приближаться к выполнению плана, только наш авторитет начал подниматься в глазах вышестоящих инстанций — и вот на тебе! Новая помеха — Мерджен! ОТК!
Х е к и м о в. Куда вы смотрели, деятели? Где были ваши глаза, когда детский цех начал выпускать бракованную обувь? Это же позор! Позор! Теперь о вас узнает весь город, да что там город — вся страна! Опозоритесь на всю страну! И меня опозорите! Зачем обещали, если не можете выполнить своих обещаний? Зачем ставили свои подписи под договором?.. Неужели у вас нет ни совести, ни самолюбия? Не выполнить план, не сдержать данное слово — это же… это же… самая что ни на есть аморальность! Ведь логично? Нет, надо принимать решительные меры! Прежде всего надо наказать начальника цеха детской обуви, ответственного…
Г о ш л ы е в (перебивает). Шеф, дорогой, вы можете выгнать с фабрики и начальника цеха, и меня, своего заместителя, но план от этого не выиграет. И обязательства как были, так и останутся невыполненными. Меня и Курбанова вы можете уволить и в будущем году, а вот план вам нужен сейчас, в этом году, сегодня. Се-го-дня!
Х е к и м о в. Логично. Если план не будет выполнен, я всех уволю… перед тем, как уволят меня.
Г о ш л ы е в. План есть план. С ним нельзя шутки шутить. Мы это понимаем.
Х е к и м о в. Что же я должен делать? Советуйте! Если ОТК не пропускает обувь… Что подсказывает логика?
Г о ш л ы е в. Надо дать команду, чтобы пропустил. Хотя бы на этот раз.
Х е к и м о в. Ты мой заместитель, Гошлыев, а толкаешь меня на преступление.
Г о ш л ы е в. Не на преступление я вас толкаю, шеф, а на верный путь, который поможет вам завоевать еще больший авторитет — там, наверху.
Х е к и м о в. Дутый, фальшивый, преступный авторитет меня не устраивает. У меня в кармане красная книжка, которой я искренне дорожу.
Ш и х н а з а р о в. Я считаю, Нурлы Хекимович, не такое уж низкое качество у нашей продукции. Во всяком случае — хуже не стало. Просто у Мерджен Мурадовны последнее время испортился характер. Странное что-то произошло. Очень уж разборчива стала. И никто не одернет ее, не поставит на место, Нурлы Хекимович.
Х е к и м о в. При чем здесь Мерджен Мурадовна?! Разве она виновата, что вы не можете качественно работать, производите бракованную продукцию? Я спрашиваю — виновата? Раньше ведь она не была такой придирчивой.
Ш и х н а з а р о в. Была, Нурлы Хекимович, но не настолько. Вы как-то влияли на нее…
Х е к и м о в. Вот видишь — сам признаешь: не настолько. А почему?
Ш и х н а з а р о в. Голову ей не крутил этот…
Х е к и м о в. Кто?
Ш и х н а з а р о в. Да Ораз.
Х е к и м о в. Какой Ораз?
Ш и х н а з а р о в. Байлыев.
Х е к и м о в. Наш, что ли, Байлыев? Этот выскочка?
Ш и х н а з а р о в. Ну да, наш. Начальник третьего цеха.
Х е к и м о в. Крутит ей голову, говоришь? Ну и что? При чем здесь обувь?