Х е к и м о в. Хорошо. Пришли ее срочно! (Выключает телеустановку. Думает, закусив губу.) Так, так… Молодой… перспективный… специалист… Молодой… перспективный… У-гу…
З а н а в е с.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Совещание в кабинете директора обувной фабрики продолжается. Присутствуют Х е к и м о в, Г о ш л ы е в, К у р б а н о в, Ш и х н а з а р о в, А й н а и О р а з.
Х е к и м о в (благодушно). Продолжайте, Айна Амановна. Мы внимательно слушаем вас, дорогая.
А й н а. Все. Я сказала все, Нурлы Хекимович.
Г о ш л ы е в. Как это все?! Как это все?! Срываете нам план, срываете обязательства, взятые нашей фабрикой, оставляете рабочих без зарплаты, без премиальных — и тебе нечего сказать?! Кош-шмар!
А й н а. Пусть говорят те, кто несет ответственность за брак.
К у р б а н о в. Что касается меня, товарищи, я уже высказался. Вы слышали…
Х е к и м о в. Да помолчал бы ты, Курбанов! Не из-за тебя ли весь этот сыр-бор?
К у р б а н о в. Вах, Нурлы Хекимович, я ведь уже объяснил вам, что если бы…
А й н а. Нурлы Хекимович, вы ведь не слепой. Вы сами еще до отпуска видели, какого качества продукцию гнали в цехе Курбанова. Как мы можем предлагать такую обувь покупателям? Надо же иметь совесть!
Г о ш л ы е в. «Совесть»! «Совесть»! Заладила! При чем здесь совесть?! О продукции говорим, об обуви. Не о совести. Совесть — абстрактное понятие, а нам, материалистам, нужна конкретная вещь — план! Ясно, что среди большого количества продукции может быть несколько пар некачественной обуви. Ведь тысячами шьем! Не десять — пятнадцать пар.
А й н а. А мы, ОТК, утверждаем с полным основанием: вся продукция цеха Курбанова — брак. Вся, вы понимаете?! Вся!
Г о ш л ы е в. Что ты морочишь нам голову, Айна? Что ты скандалишь тут из-за ерунды? У Мерджен научилась? Ведь это детская обувь! Дети есть дети. Откуда им знать, что такое брак и что такое доброкачественная обувь? Они еще маленькие, чтобы разбираться в таких тонкостях. Наденут туфельки на ножки да попрыгают несколько раз — вверх-вниз, прыг-скок! — вот и все. Много ли им надо?
А й н а. Много! Очень много! Нельзя обманывать детей, впрочем, как и взрослых! «Наденут туфельки на ножки»! «Вверх-вниз»! «Прыг-скок»! Не очень-то ребенок попрыгает, если у него в туфельке торчит острый гвоздь и подметка вот-вот оторвется. Нет, лично я не могу пойти на сделку с совестью, не стану обманывать детей! Речь идет о сотнях, тысячах ребятишек. И Мерджен Мурадовна того же мнения. Нет, нет и нет! На этот счет я получила строгие инструкции от Мерджен Мурадовны.
Г о ш л ы е в. «Гвоздь»! «Гвоздь»! А где была раньше твоя Мерджен Мурадовна? Пять лет назад! Три года назад! Полгода назад, наконец!
А й н а. Брак есть брак, Дорткули Базарович.
Г о ш л ы е в. А кто в этом виноват? За брак должны нести ответственность прежде всего вы, отдел технического контроля, точнее, твоя начальница — Мерджен Мурадовна. У нас есть все основания прийти к такому выводу.
О р а з (встает, подходит к столу). Может, ты, Дорткули, и нас познакомишь со своими липовыми основаниями? (Садится у стола.)
Г о ш л ы е в. А ты, Ораз, лучше помолчал бы! Твоя-то позиция мне ясна.
О р а з. Что же тебе ясно?
Г о ш л ы е в (с издевкой). Ах, какие мы наивные!
А й н а. Вы на что-то намекаете, Дорткули Базарович?
Г о ш л ы е в. Разумеется. Уж ты-то, Айна, должна быть в курсе дел своей начальницы.
О р а з. Дорткули, наши с Мерджен личные отношения здесь ни при чем.
Г о ш л ы е в. При чем, при чем! Еще как при чем! Разве ты просто так, ни с того ни с сего, стал бы заступаться за нее?
Х е к и м о в. Гошлыев, перестань! Мы сейчас говорим о работе, о делах, а ты опять… Где логика?
О р а з. Было бы странно, если бы ом говорил о работе. Работа, дела, труд — не его стихия.
К у р б а н о в. Я на сто процентов присоединяюсь к словам Ораза.
Г о ш л ы е в. Не спеши присоединяться. Я могу говорить и о работе. Еще как могу! И я хочу спросить вас всех: почему отдел технического контроля ограничивается лишь проверкой качества готовой продукции? Почему отдел не влияет на весь производственный процесс? Почему он не контролирует работу непосредственно в цехах? Почему его начальница своевременно не воспользовалась большими правами, данными ей законом? И наконец, повторяю, где она была все эти годы? Допустим, качество нашей продукции не на должном уровне. Но в этом есть и ее многолетняя лепта. Она фактически создавала это качество. Столько лет, повторяю, закрывала глаза, и вдруг, как снег на голову, — нет!