М а м е д. Дай мне выпить его поскорее!
Т а б и б К е м а л. Погоди, Мамед. Не все так просто. Сначала послушай. В этом лекарстве нет лишь одного компонента. И самого главного. Без него даже такое мощное лекарство не подействует.
М а м е д (уныло). Зачем же тогда пить его? Ты не смог бы найти недостающего, Табиб Кемал?
Т а б и б К е м а л. В лекарстве недостает сильной, страстной человеческой веры в выздоровление. Не просто веры, повторяю, а страстной, железной веры в исцеление! Ты должен найти ее в себе, Мамед, в своем молодом сердце! Ты должен сказать себе: я поднимусь с постели, я встану на ноги, я буду здоров! Буду плясать на своей свадьбе! Вскачу на скакуна! Ты должен приказать себе! Ну!
М а м е д (кричит). Я должен подняться! Я поднимусь! Непременно! Я хочу на коня!
Т а б и б К е м а л (протягивает Мамеду голубой кувшинчик). Пей, джигит! И да поможет тебе вера в себя!
Г ю л ь б а х а р. Пей, Мамед-джан!
Т а б и б К е м а л. И да поможет тебе вера в исцеление!
М а м е д (жадно пьет содержимое кувшинчика, восклицает). На коня! Хочу на коня! Хочу встать! Хочу-у-у! (У него перехватывает дыхание.) Что это?!. Я не могу дышать!.. (Кладет руку на грудь.) Табиб Кемал, здесь все горит!.. Здесь огонь! Огонь! Или я умираю?..
Т а б и б К е м а л. Умрешь, если заколеблешься! Верь! Ну!.. Кто — кого? Ты — его, огонь, или он — тебя? Собери свою волю в кулак, джигит! Ну! Ну же!
Г ю л ь б а х а р. Ты сядешь на коня, Мамед-джан!
М а м е д (корчится от боли). Да!.. Да!.. Да!.. (Кричит.) Да-а-а-а! (Внезапно умолкает.)
Наступает долгая пауза.
Т а б и б К е м а л. Ты здоров, Мамед-джан, встань! Поднимись с топчана! Иди!
Мамед продолжает лежать с закрытыми глазами.
Г ю л ь б а х а р. Ой! Он умер, дедушка! Как жалко! Ведь такой симпатичный! Ма-мед!
Т а б и б К е м а л (улыбается). Жив. Жив! И не только жив, но и здоров.
Г ю л ь б а х а р. Ты думаешь? А мне кажется…
Т а б и б К е м а л (перебивает). Смотри, у него подергиваются губы. Хитрец! Он едва сдерживает смех. Хочет попугать, подшутить над нами. Верный признак, что он здоров. Таков человек! Пока жив — смеется! Вставай, Мамед!
М а м е д (вскакивает с топчана). Ур-р-р-а-а-а-а!.. Ур-р-р-а-а-а!.. Я здоров! Я исцелен! (Обнимает Табиба Кемала.) Спасибо тебе, отец! Моя жизнь принадлежит тебе! Распоряжайся ею! (Кидается к Гюльбахар, обнимает и ее, при этом не торопится выпустить девушку из своих объятий.)
Т а б и б К е м а л (в зал). Да, здоров! И уже заболел — моей внучкой! Обратите внимание: меня, старика, он обнял едва-едва. Такова природа молодости! Сейчас он объяснится ей в любви. Как говорится, с корабля — на бал. Слушайте, слушайте!
М а м е д (не обращая внимания на Табиба Кемала). Ты понимаешь, Гюльбахар, пока я здесь лежал, ты столько раз проходила мимо меня, что я… Короче говоря, твое лицо… Твои глаза… Твоя улыбка… Словом, ты покорила меня!
Г ю л ь б а х а р (улыбается). Дедушка может обидеться на тебя, Мамед. Ты бы с ним поговорил.
М а м е д. Да, да, ты права, Гюльбахар. У нас ведь все впереди, а? Точно?
Г ю л ь б а х а р (смущенно). Не знаю, не знаю. Ты ведь имеешь понятие о наших законах, Мамед. Судьбу девушки решают старшие. (Показывает на Табиба Кемала.)
М а м е д. Ах, да! Как это я забыл? (Кидается к Табибу Кемалу.) Ты — волшебник, Табиб Кемал! Ты — чародей! Я так благодарен себе за исцеление! А какая у тебя внучка! Чудо-внучка! Когда я пил твой бальзам, я думал: если поправлюсь — непременно станцую с Гюльбахар что-нибудь веселенькое. (Оборачивается к Гюльбахар.) Гюльбахар, может, порадуем дедушку? Прошу тебя! Пусть посмотрит, как работают мои ноги!
Звучит музыка. Мамед танцует и увлекает в танец вначале Гюльбахар, а затем и Табиба Кемала.
Слышны громкие голоса: «Дорогу! Дорогу луноподобному! Дорогу солнцеподобному! Дорогу нашему великому шаху! Нашему шах-ин-шаху! Дорогу наследнику аллаха на земле!»
Музыка смолкает. Танец обрывается.
Жаль, помешали! Но мы ведь еще станцуем, а, Гюльбахар? Ведь станцуем? На нашей свадьбе… Чего тянуть резину? Давай, Гюльбахар?..
Т а б и б К е м а л (усмехается, в зал). Какая может быть здесь у нас резина — в средние века?! Необразованный парень! Когда еще только изобретут резину?! Эх, молодо-зелено!