Н а ч а л ь н и к с т р а ж и. Гав-гав-гав!.. А про меня ему тоже известно, Мамед? Гав-гав-гав!..
М а м е д. А как же, Реджеб?! Кто не знает, что ты собой представляешь?! (Шутливо подражает его лаю.) Гав-гав-гав!..
В и з и р ь. У-у-у-у!.. Но откуда он знает? У-у-у-у!!!
М а м е д. Очевидно, безбородый плут растрепался, когда продавал ему сон его величества.
В и з и р ь. У-у-у-у!.. Но ведь мы казнили его еще до того, как нас заколдовала белая голубка? Как же так, Мамед? Тут что-то не сходится!
М а м е д (чешет затылок). Значит, его величество покойный шах, отец нашего здравствующего, услышал ваши голоса с земли. Там, между прочим, сверху все очень хорошо слышно. Учтите это!
Ш а х - з а д е. Папуля, я тоже хотел бы увидеть дедушку! Очень! Очень! А ты?
Ш а х. И-а!.. И-а!.. Я сам хотел бы, сынок. Но разве это возможно? Это же все-таки тот свет, не этот! И-а!.. И-а!.. И-а!..
М а м е д. Кстати, ваше величество, ваш покойный папаша велел передать вам, что все ваши недуги и напасти можно излечить только там, у них, в голубизне-белизне-желтизне. Нам это, говорит, — раз плюнуть! Пусть, говорит, мой сынок не поленится и заглянет к нам на небеса на часок-другой.
Ш а х. И-а!.. И-а!.. И-а!..
Н а ч а л ь н и к с т р а ж и. Гав-гав-гав!.. Я ведь говорил! Гав-гав-гав!
В и з и р ь. У-у-у-у!.. А ты не врешь, Мамед? У-у-у-у!..
М а м е д. А зачем мне врать?
В и з и р ь. У-у-у-у!.. Как ты нам докажешь, Мамед, что видел на том свете покойного отца нашего четырежды луно- и солнцеликого? У-у-у-у!..
М а м е д. У меня есть неопровержимые доказательства, ваше превосходительство визирь.
Ш а х. И-а!.. И-а!.. Где они, Мамед? И-а!.. И-а!.. И-а!..
М а м е д (достает из-за пазухи и протягивает шаху свиток с сургучной печатью). Вот вам письмо-послание от вашего покойного высочайшего папы, ваше величество.
Ш а х (некоторое время разглядывает свиток, затем передает его визирю). И-а!!. И-а!.. Визирь, это печать моего отца! И-а!.. И-а!.. И-а!..
В и з и р ь. У-у-у-у!.. Печать легко подделать, ваше величество! У-у-у-у!..
Ш а х. И-а!.. И-а!.. Посмотри почерк. Его?.. Папин?.. И-а!.. И-а!.. И-а!..
В и з и р ь (разворачивает свиток, долго смотрит). У-у-у-у!.. (Бормочет.) Сплошные каракули… Почерк как будто вашего покойного родителя, ваше величество. У-у-у-у!..
Ш а х. И-а!.. И-а!.. Тогда читай, визирь! И-а!.. И-а!.. И-а!..
В и з и р ь (хлопает себя по карманам). У-у-у-у!.. Очки, ваше величество! Я ведь без очков… У-у-у-у!.. (Смотрит по сторонам, замечает дервиша.) Эй, дервиш, читать умеешь? У-у-у-у!..
Д е р в и ш. С помощью аллаха, ваше превосходительство визирь!
В и з и р ь (протягивает дервишу свиток). У-у-у-у!.. Читай! У-у-у-у!..
Д е р в и ш (разворачивает свиток, читает). «Сыночек мой!..»
Ш а х. И-ах-вах-вах!.. И-ах-вах-вах!.. Отец, родной!.. И-а!.. И-а!.. И-а!..
В и з и р ь. У-у-у-у!.. Успокойтесь, ваше величество! Ради аллаха, успокойтесь!.. У-у-у-у!..
Д е р в и ш (продолжает читать). «…Радость моя! Свет моих очей! Мой лев и барс! Услышав, какая беда обрушилась на твою шахскую голову, как ты некстати захворал из-за волшебства белой голубки, я очень огорчился. Потому-то я и купил у безбородого плута-маклера твой сон, приснившийся старому караван-сарайщику Хаджи-ага. Спешу сообщить тебе, сынок, что белого дракона мы здесь изрубили на мелкие кусочки и сделали из его мяса шашлык-бастурму. А непочтительную райскую птицу Бильбильгойэ заперли в семи золотых клетках — одна в одной. Как только ты, сынок, собственноручно свернешь ей шею, и ты, и твои придворные мгновенно избавитесь от чар белой голубки, обретете человеческий облик и членораздельную речь. Есть, сынок, конечно и другие верные способы расколдовать вас, например, с помощью прыгания через адский огонь, но этот — самый простой и приятный. У Бильбильгойэ такая нежная шейка!.. Мы здесь уже все продумали…»
Ш а х. И-ах-вах-вах-вах!.. Папочка, как сладостны твои слова! И-а!.. И-а!.. И-а!..
Д е р в и ш (продолжает читать). «…Живу я здесь, сынок, как ты сам понимаешь, в раю. Являюсь шахом одного из крупнейших райских государств. Одно плохо — государство мое слишком обширное, а я старею, есть много дел, которые мне трудно решать одному. Твои ценнейшие советы очень помогли бы мне, сынок. Было бы весьма кстати, если бы ты, родной, воспользовался подвернувшимся случаем и заглянул к нам сюда, в голубизну-белизну-желтизну, на денек-другой. Очень хочу тебя видеть, радость моя! Придворных тоже захвати. Не всех. А самых верных и близких, в порядке вознаграждения за безупречную службу. И излечим вас, и посоветуемся по государственным делам, и ордена вам дадим — голубо-бело-желтые, каких у вас, на земле, вообще нет. И внучка своего очень хочу лицезреть. Ах, мой единственный внучонок Шахин! Словом, возьми и его…»