М а м е д. Для всех она кончилась, люди!
Толпа рукоплещет. И снова наступает тишина.
Т а б и б К е м а л (простирает в стороны руки). Опять мы все вместе!
М а м е д. Не все! Не все! Я пока еще без Гюльбахар! Табиб Кемал, расколдуй ее! Ну, пожалуйста! Умоляю! Скорей!.. Без нее я — не я! Без нее — меня нет! Нет света! Нет воздуха! Жизни нет! Нет ничего! Ни-че-го-о-о!.. Без Гюльбахар нет ни-че-го-о-о! Расколдуй ее, Табиб Кемал!
Т а б и б К е м а л. Сам расколдуй, Мамед!
М а м е д. Но разве я волшебник, Табиб Кемал? Ведь это ты у нас немного…
Т а б и б К е м а л. Расколдуй!
М а м е д. Не волшебник, говорю!
Т а б и б К е м а л. Но ведь любишь, Мамед?!
М а м е д. Еще как!
Т а б и б К е м а л. Нет в жизни большего чуда и волшебства, чем любовь, Мамед! Не-ету, люди! Так расколдуй же, Мамед!
Г о л о с т о л п ы. Расколдуй, Мамед!
М а м е д (кричит). Гюль-ба-хар! Эй, Гюль-ба-хар! Люблю тебя!.. Люблю!..
Наступает мертвая тишина. Все ждут. Замерли.
Слышится стук каблучков.
Как ни в чем не бывало появляется Г ю л ь б а х а р. На ней обычное, будничное платье. Гюльбахар как Гюльбахар. Она улыбается — весело, озорно и немного смущенно. Подходит к Мамеду.
Г ю л ь б а х а р. Мамед, послушай, ну зачем так громко?! Все-таки я — восточная девушка. Мне неудобно, мне стыдно… (Тихо, почти шепотом.) Но я тоже люблю тебя, Мамедушка, джигит ты мой милый!.. И все-таки мне стыдно…
Мамед и Гюльбахар целуются долгим, затяжным поцелуем.
Т а б и б К е м а л (хлопает себя по бедру). Нет, вы полюбуйтесь на них! Это на востоке-то! В средние века! Эй, Гюльбахар! Гюльбахар!
Поцелуй молодых людей продолжается.
(С шутливой укоризной.) Да, стыдливая… Такая стыдливая, что, как говорят у нас в Туркмении, лицо подолом закрывает!.. Эй, поженитесь сначала! А потом уж… (В зрительный зал, с улыбкой и сожалением.) Все, конец сказке!
М а м е д (на мгновение оторвавшись от губ Гюльбахар, хвастливо). У кого как! (Снова припадает к губам Гюльбахар.)
Т а б и б К е м а л (в зрительный зал, тепло). Надо прощаться! (Показывает на Мамеда и Гюльбахар, безнадежно машет рукой.) Это у них надолго! Не дождемся…
М а м е д (опять на мгновение прерывает поцелуй). Нет, почему же?.. (Опять целует Гюльбахар.)
И как бы в подтверждение этих слов, то из-за спины Мамеда, то из-за спины Гюльбахар в разные стороны начинают выбегать м а л ы ш и — мал мала меньше: один, второй, третий… пятый… седьмой… и так далее.
Т а б и б К е м а л. Ну вот, дождались! (Бегущим малышам.) Эй, куда вы? Далеко ли?
О д и н и з м а л ы ш е й. Далеко, дедушка! Да-ле-ко-о-о-о!
Малыши бегут и бегут.
Медленно идет занавес.
Голоса Мамеда и Гюльбахар через усилитель: «Да-ле-ко-о-о-о!.. О-о-очень да-леко-о-о-о!..»
ТРИ ЧИНАРЫ
Романтическая драма в двух действиях
К о н у р д ж а - б а й.
О г у л ь н и я з — его жена.
М о в л я м — их сын.
М е р е д — их сын.
Г ю л я л е к — их дочь.
К о в ш у т — чабан.
Д ж е р е н — его сестра.
А х м е д — слуга в доме Конурджа-бая.
П е р в ы й ч а б а н.
В т о р о й ч а б а н.
Т р е т и й ч а б а н.
Ч а б а н ы, п о д п а с к и.
События происходят в Каракумах в годы Октябрьской революции.
ПРОЛОГ
Затемненная сцена. Контуры трех чинар. Колодец.
На авансцену выходит К о в ш у т. Свет падает только на него.
К о в ш у т. Здравствуйте, мои дорогие!
Голос Гюлялек: «Здравствуй, Ковшут!»
Голос Мереда: «Здравствуй, Ковшут!»
Голос Джерен: «Здравствуй, Ковшут!»
Голос Ахмеда: «Здравствуй, братишка Ковшут!»
Опять я пришел к вам. Плохо мне без вас. Вы ушли, оставили меня одного. Меред, а ведь вместо тебя должен был уйти я!
Голос Мереда: «Да, кто-то уходит, кто-то остается. Борьба не бывает без жертв, Ковшут!»