О г у л ь н и я з. Как скажешь, отец.
К о н у р д ж а - б а й. Какой завтра день, Огульнияз? Кажется, пятница?
О г у л ь н и я з (считает на пальцах). Да, отец, пятница.
К о н у р д ж а - б а й. Значит, так… Слушай! Завтра, как только взойдет солнце, накиньте на голову дочери Сейитли халат и отведите ее в дом Мовляма. Ты поняла?
О г у л ь н и я з. Отец, как можно вот так, ни с того ни с сего, набросить халат на голову девушки и насильно потащить ее в чужой дом, будто скотину?!
К о н у р д ж а - б а й. Не твоего ума дело!
О г у л ь н и я з. Джерен не любит Мовляма. Она не пойдет к нему в дом. Она будет кричать!
К о н у р д ж а - б а й. Пусть кричит. А ты тащи ее волоком! Волоком тащи! За волосы!
О г у л ь н и я з. О аллах всемогущий, обрати на нас свой взор! Вмешайся в наши грешные дела! Рассуди нас и помоги, господи! (Идет к двери.)
К о н у р д ж а - б а й. Стой, хочу спросить! Как там рана этого раба? Заживает?
О г у л ь н и я з. Заживает, отец, заживает.
К о н у р д ж а - б а й. Пойди скажи ему, пусть придет сюда, он нужен мне.
О г у л ь н и я з. Скажу, отец, передам. (Выходит.)
Конурджа-бай опять погружается в раздумье. Входит А х м е д.
А х м е д. Вы звали меня, хозяин?
К о н у р д ж а - б а й. Да, проходи, Ахмед, садись. Все-таки ты свой человек, Ахмед, близкий нам. Я отругал Мовляма как следует. Он не тронет тебя больше, не бойся.
А х м е д. Да вознаградит вас аллах за вашу доброту, бай-ага!
К о н у р д ж а - б а й. Ладно, ладно, не стоит меня благодарить. Долг каждого правоверного — помогать ближним.
А х м е д. Бай-ага, я к вашим услугам. Что прикажете? Может, кальян приготовить?
К о н у р д ж а - б а й. В доме оставались книги Мереда. Надо найти их и сжечь. Где они? Ты знаешь?
А х м е д. Не знаю, бай-ага. Откуда мне знать? Клянусь аллахом…
К о н у р д ж а - б а й. А Мовлям говорит, ты знаешь. Как же так?
А х м е д. Он сказал неправду, бай-ага.
К о н у р д ж а - б а й (достает нож). Видишь это?
А х м е д. Бай-ага, я не знаю, где книги Мереда. Поверьте, мне неизвестно, куда он спрятал их.
К о н у р д ж а - б а й. Ищи и найди! Если не найдешь книги, я прирежу тебя, как овцу!
А х м е д. Пощадите, бай-ага!
К о н у р д ж а - б а й. Сам себя пощади, ничтожный раб! Или ты не хочешь жить?
А х м е д. Очень хочу, бай-ага!
К о н у р д ж а - б а й. Тогда неси книги! (Подносит острие ножа к животу Ахмеда.)
А х м е д. Меред сказал мне…
К о н у р д ж а - б а й. Книги, говорят тебе! Тащи сюда книги, хитрый раб! (Тычет нож в живот Ахмеда.)
А х м е д. Сейчас, бай-ага, сейчас. Кажется, книги зарыты за домом.
К о н у р д ж а - б а й. Ступай, принеси их! Да поживее! Ну!
Ахмед выходит и вскоре возвращается с книгами.
А х м е д. Вот они — верные друзья Мереда… Так он называл их…
К о н у р д ж а - б а й (выхватывает книги из рук Ахмеда, кидает на пол, топчет ногами). Будь проклят и Меред, и его друзья!..
А х м е д. Что вы делаете, бай-ага?! Не надо! Книги вашего сына!
К о н у р д ж а - б а й. Теперь в огонь их! Немедленно в огонь! Жги их!
А х м е д. Жечь книги?! Ведь это грех! Бай-ага, одумайтесь!
К о н у р д ж а - б а й. В огонь, я сказал тебе! В огонь их, проклятый раб! Если ты сейчас же не сожжешь книги, это сделаю я сам! А тебя отдам в руки Мовляма! Он поджарит твои пятки на костре из книг!
А х м е д. Бай-ага, побойтесь аллаха!
К о н у р д ж а - б а й (тычет острием ножа в бок Ахмеда). Сжигай! Сжигай их! Собака, сын собаки!
А х м е д. А как же это сделать, бай-ага?.. Ну, хорошо, хорошо… Я сожгу… Я брошу их в тандыр за домом. Хозяйка недавно пекла хлеб. Там остались угли…
К о н у р д ж а - б а й. Стой, скотина! Гнусный раб! Сжигай книги здесь, на моих глазах, в этом очаге! (Показывает на очаг в углу комнаты.) Облей их керосином и подожги!
А х м е д. Слушаюсь, бай-ага! Сейчас принесу керосин. (Убегает.)
К о н у р д ж а - б а й. Проклятый сын! Неверный сын! Проклятые времена!
Ахмед возвращается, в руках его бидончик с керосином.
А х м е д. Вот, бай-ага, принес керосин. Что делать-то теперь?
К о н у р д ж а - б а й. Плесни керосину в очаг!
Ахмед льет керосин в очаг. Конурджа-бай наклоняется к полу за книгами. Ахмед быстро выливает остатки керосина ему на голову.