На телеэкране появляется лицо Г о ш л ы е в а.
Г о ш л ы е в. Слушаю вас, Нурлы Хекимович. Здравствуйте, здравствуйте! С приездом, шеф! Ох, вижу, глупость я спорол! Знай мы, что вы свернете свой отпуск, мы бы не спешили с телеграммой, дали бы ее дней через пять.
Х е к и м о в. Ладно, Гошлыев, как говорится, после драки кулаками не машут. Хотя обидно немного: вторую серию «Графа Монте-Кристо» не успел посмотреть. Первую посмотрели с женой, а вторую — нет. Хорошо, скажи-ка мне, Гошлыев, почему вы тянете, почему до сих пор не отправили обувь заказчикам, согласно договору?
Г о ш л ы е в. Это в Сибирь?
Х е к и м о в. Да, да, в Сибирь. На стройку.
Г о ш л ы е в. А вам еще ничего не сказали?
Х е к и м о в. Нет.
Г о ш л ы е в. Странно. Я думал…
Х е к и м о в (строго). «Думал, думал». Индюк тоже думал, да в суп попал. Срочно уточни, сколько готовой продукции лежит у нас на складе. Когда уточнишь, принесешь мне данные. (Выключает телеустановку.)
Входит Ш и х н а з а р о в. Чувствуется, он чем-то удручен.
Х е к и м о в (благодушно). Входи, Шихназаров, входи. Привет, футболист!
Ш и х н а з а р о в. Здравствуйте, Нурлы Хекимович! Добро пожаловать, Нурлы Хекимович! Салам, как говорится, алейкум! Вы приехали как нельзя кстати, Нурлы Хекимович… Мы здесь без вас…
Х е к и м о в (перебивает, хмурится). Ну, что тут у вас стряслось без меня? Рассказывай. Только чтобы логично было. Ясно?
Ш и х н а з а р о в. Ясно. Хорошо, что вы приехали, Нурлы Хекимович! Если бы вы задержались еще на несколько дней, наши дела совсем были бы плохи. А теперь, я думаю, мы как-нибудь выкарабкаемся.
Х е к и м о в (усмехается). Логично. Однако не ходи вокруг да около! Говори, что случилось. Ну!
Ш и х н а з а р о в. Хорошо, слушайте, Нурлы Хекимович. Как только вы уехали, в мой цех и цех Курбанова дали остатки отвратительной кожи. Работа в обоих цехах, разумеется, остановилась. Такая кожа подошла бы разве что для ремней, которыми раньше в аулах подвешивали к потолку детские люльки. Ни на что иное она больше не годится. А ведь вы знаете, Нурлы Хекимович, на продукции моего цеха, как правило, стоит Знак качества. Конечно, я имею в виду мячи, точнее — покрышки для мячей. Словом, вот уже три дня мы простаиваем, бездельничаем.
Х е к и м о в. Кто распорядился? Кто дал команду остановить цех?
Ш и х н а з а р о в. Мерджен Мурадовна.
Х е к и м о в. Безобразие!
Ш и х н а з а р о в. Согласен с вами, Нурлы Хекимович.
Х е к и м о в. Покажи мне ее приказ!
Ш и х н а з а р о в. Официального приказа, Нурлы Хекимович, то есть приказа на бумаге, не было, но…
Х е к и м о в. Что — но? Что — но?
Ш и х н а з а р о в. Я был вынужден это сделать, Нурлы Хекимович. Она настояла.
Х е к и м о в. Где была твоя голова? Как ты мог остановить цех без официального приказа? Ты знаешь, кто ты? Ты — преступник. Тебя надо отдать под суд. И Курбанова тоже.
Ш и х н а з а р о в. Но, с другой стороны, Нурлы Хекимович… Не могу же я из отходов кожи выпускать продукцию со Знаком качества. Совесть моя не позволяет производить бракованные мячи, вернее — покрышки. Ведь у нас уже был разговор об этом, Нурлы Хекимович, до вашего отъезда. Словом, вот он — я, делайте со мной что хотите…
Х е к и м о в. Брось ты эти восточные фокусы, Шихназаров! Не в средние века живем. Я спрашиваю, как ты посмел остановить работу в цехе? Отвечай обстоятельно, когда тебя спрашивают! Меня интересуют детали.
Ш и х н а з а р о в. Ну, остановить-то мы работу не совсем остановили, Нурлы Хекимович, кое-что мы все-таки делали, но, мне кажется, было бы гораздо лучше, если бы мы остановили ее вовсе, Нурлы Хекимович.
Х е к и м о в (насмешливо). Я вижу, Мерджен положила тебя на лопатки. Тебя — джигита! А, Шихназаров, положила?
Ш и х н а з а р о в. Нурлы Хекимович, вы у нас на фабрике не найдете ни одного руководящего работника, который бы морально не пострадал от нее, от этой Мерджен Мурадовны. Я работы не боюсь, Нурлы Хекимович, вы знаете, но мне нужен хороший материал. Ведь мячи! Они идут со Знаком качества! Дайте мне хорошую кожу — и тогда спрашивайте с меня мячи, спрашивайте с меня план, тогда говорите мне о повышенных обязательствах, которые я брал на себя! Тогда требуйте, Нурлы Хекимович!