Х е к и м о в. Будет тебе, будет хороший материал! Иди, передай Гошлыеву, пусть даст в твой цех качественную кожу. У него есть в заначке. Но смотри!.. Чтобы вся твоя продукция шла со Знаком качества на все сто процентов!
Ш и х н а з а р о в. Договорились, Нурлы Хекимович! Если дадите хорошую кожу, я вам, Нурлы Хекимович, дам продукцию даже с двумя Знаками качества.
Х е к и м о в. Вот это мужской разговор! Но одно запомни хорошенько, Шихназаров: премия рабочих, переходящее Красное знамя зависят также и от твоих этих (делает ногой характерное для футболиста движение)… мячей.
Ш и х н а з а р о в. Покрышек, Нурлы Хекимович.
Х е к и м о в. Да, покрышек. Иди действуй.
Ш и х н а з а р о в. Понимаю, Нурлы Хекимович. Все будет в ажуре. (Выходит.)
Х е к и м о в (вслед ему). Ну вот, доверься этим джигитам, этим конникам на ветрокрылых ахалтекинцах! Стоило мне отлучиться на несколько дней, как дело застопорилось. Впрочем… вполне логично.
Входит у б о р щ и ц а.
У б о р щ и ц а. С приездом, директор-ага! Я и не знала, что вы вернулись. Мне говорили, вы приедете после праздника, после Нового года. Хотела прибрать в вашем кабинете.
Х е к и м о в. Была бы наша воля, милая, думаешь, мы сидели бы вот так здесь, в душных кабинетах, словно птицы в клетках? Скакали бы по прериям, то есть по Каракумам, а на груди — «томпсоны», как минимум — «калашниковы». Ведь логично, а?
У б о р щ и ц а. Да, я думаю, должна быть причина, большая, как верблюд, если вы так быстро вернулись из санатория, директор-ага. А кабинет ваш всегда должен быть чистым и прибранным. Об этом мне ежедневно твердила Мерджен. В ваше отсутствие, стоило мне разок не прийти убрать, как она сделала мне выговор.
Х е к и м о в (весело). Логично, логично! Я вижу, Мерджен никому из вас не давала здесь спуску. Молодец Мерджен!
У б о р щ и ц а. Да, Мерджен — молодец, тьфу, тьфу, не сглазить бы! В работе любого мужчину заткнет за пояс. Светлая голова. (После паузы, со вздохом, многозначительно.) Дай бог ей хорошего жениха!
Х е к и м о в (внезапно хмурится). Дай бог, дай бог… Может, вы потом сделаете уборку, когда я уйду? А, милая? Приходите в обеденный перерыв.
У б о р щ и ц а. И так можно, директор-ага… Только вот здесь немного подмету. (Машет веником.) А полностью я сделаю уборку, когда вы уйдете домой… (Выходит.)
Х е к и м о в (недовольно качает головой). Да, чувствую, тут без меня натворили дел! И людей распустили. (Протягивает руку к селектору.)
В кабинет входит Г о ш л ы е в.
Г о ш л ы е в. Разрешите, шеф?
Х е к и м о в. А, Гошлыев?! Входи. Ну, так как у тебя дела? Волк или лиса, как говорят у нас в Туркмении? Со щитом или на щите?
Г о ш л ы е в. Трудно сейчас сказать, Нурлы Хекимович, как у меня дела. Не знаю я, ей-богу…
Х е к и м о в (смеется). Если не знаешь, подойди к зеркалу, посмотри на себя. Ты похож на курицу, выскочившую из-под машины и слегка помятую. Разве это не ответ на мой вопрос? Хорошо, докладывай, как у нас дела на фабрике?
Г о ш л ы е в (ставит на стол толстый портфель, достает из него пачку бумаг, перебирает их; наконец находит то, что нужно; кладет перед Хекимовым два документа). Вот они, шеф, — наши дела! (После паузы.) Как отдохнули, шеф? Хорошо, надеюсь?.. Ну, теперь можно и поздороваться! (Протягивает Хекимову руку; тот нехотя пожимает ее.)
Х е к и м о в. Отдыхать — не работать. Логично? Для отдыха много ума не надо… Как же ты оставил в таком трудном положении цех Шихназарова, вообще фабрику и укатил в Теджен? Горит наш план! Почему не обеспечил цеха хорошим материалом?
Г о ш л ы е в (садится). Это вы меня об этом спрашиваете, Нурлы Хекимович? При чем здесь я, шеф?
Х е к и м о в. Как — при чем? Ведь ты заместитель директора. Мой заместитель. Логично?
Г о ш л ы е в. Если я в чем-то и виноват, дорогой Нурлы Хекимович, так только в одном, что отношусь к своей работе крайне добросовестно и выполняю своевременно все данные мне поручения… А в Теджен я ездил… вы сами знаете зачем.
Х е к и м о в. Теджен Тедженом… Но ведь кто-то должен выполнять и взятые обязательства!