Вешает трубку.
Господи Боже, помилуй мя грешного. Господи Боже, помилуй мя грешного.
Звонит телефон. Петр снимает трубку. Молча слушает, потом вешает обратно.
Ни слова не скажу гадам.
На какое-то время задумывается, потом набирает номер.
Здравствуй еще раз. Я тебя не отвлекаю? Так как ты думаешь, будет или не будет? А я думаю все же, что будет. Иначе зачем напустили столько туману? Все тела должны подчиняться законам... И рассчитать все реально. И на выходе будет не вероятность типа одной тысячной, а конкретно — в скольких километрах пролетит мимо или куда попадет.... В Йеллоустонский кратер? Умненький мальчик… И вот элементарно темнят, чтобы не было паники. (В окно влетает камень.) Так мне кажется, что-то все-таки будет... Скорее будет, чем не будет... А как ты думаешь, вот эта старушка, святая простота, которая принесла вязанку хвороста к костру, на котором сжигали Яна Гуса? Она попадет в Царствие Божие?.. Конечно, не знаешь, но думать-то можешь... И те двести тысяч, которые подписали петицию, чтобы в преддверии падения Черепа нанести упреждающий ядерный удар по Йеллоустонской долине — им это зачтется в плюс или в минус? Глупый, понимаю, вопрос, но все же... А я тебе верю... (Вешает трубку.) Кто-то считает, что в дни Последней Битвы нельзя оставаться в стороне. Значит — удар. И Слава Героям, и Царствие им Небесное. И если погибнут все, на то воля Божия. (Подбирает камень.) А другие считают, что нанести удар нужно, чтобы получить более выгодную стартовую позицию в последующей битве всех со всеми за жизненное пространство и ресурсы. (Выбрасывает камень в окно.) А третьи — святые простецы — не нуждаются в оправданиях разума.
Отходит в угол.
И однажды Америка исчезает… Россия принимает дипломатические шаги для возвращения Аляски. Тем временем, камчатские казаки и примкнувшие к ним добровольцы распространяются там и начинают добычу золота. Герой анекдотов чукча уступает место индейцу. “Макдональдса” больше нет. Вместо него — сеть закусочных под названием “Идеальная котлета”. В здании посольства Соединенных штатов размещается представительство Великой Ацтекской Империи.
Покидает угол.
Звонит телефон. Петр поднимает трубку.
Да. Ну Боже мой, сколько можно! Да я дал бы вам сейчас хоть десять миллионов. Все свои миллионы отдал, если бы они у меня были. Потому что — слушайте внимательно — нас здесь скоро раздавит как клопов. Вместе со всеми миллионами... Ждите и молитесь, пока есть время. Когда — не скажу, но не сомневайтесь.
Вешает трубку.
Господи, помилуй мя, грешного. Господи, помилуй мя, грешного. Господи, помилуй мя, грешного.
Снимает трубку,набирает номер.
Здравствуй. Я тебя не отвлекаю? Нет, я не о том… Подожди. Третий раз звоню, и все время не о том говорю, о чем собираюсь сказать. Будет или не будет — это даже не важно: в каком-то смысле, оно уже есть… Но почему я не чувствую того, что вроде бы должен чувствовать… в соответствии с торжественностью момента... Нет…нет… Но все время жду какого-то знака, подтверждения что ли… Какого-нибудь… Да. С того случая… Прямо у дверей дома напали, я тебе рассказывал… Долго жил как бы в присутствии этого взгляда. Не в буквальном смысле — но помнил… этот свет...свет... И главное — Он помнил тоже… Он, разумеется, каждого помнит, только не каждый об этом знает. Но я с того времени знал. Некоторые говорят «Бог тебя любит» — Не так: «Бог тебя помнит» — вот правильное слово. И если об этом знать, если помнить — начинается совсем другая жизнь. В Его присутствии, под Его взглядом… Тогда видно, что события, даже мелкие, осмысленны и неслучайны. У каждого свое место, как у винтика в сложной машине, которую не охватить взглядом — но она есть, мы знаем, она работает, движется, выполняя какую-то свою задачу. (В окно влетает камень. Петр выбрасывает камень обратно, какое-то время смотрит в окно, возвращается к телефону.) Ты слушаешь? Алло… алло… (Кладет трубку, продолжая говорить.) И еще чувство защищенности. Уверенность в том, что ничто не причинит вреда, что бы ни случилось. И если упаду с высоты, то внизу окажется сугроб или куст и ничего себе не сломаю. А если ограбят, то получу премию или каким-нибудь другим способом получу деньги — и еще большие, чем потерял. А если не получу — тоже не беда. Лучше быть без денег, или сломав ногу, но с Ним, чем с деньгами, но без Него… А зуб выбитый носил на цепочке… Но в последнее время все словно исчезло… взгляд, присутствие… Наоборот — суета, приходят какие-то люди, говорит “дай миллион”, и за этим не видно никакого высшего смысла. (Берет телефонную трубку, набирает номер.) Извини. Что-то прервалось. Я тебя еще не отвлекаю? Скажи если тебе в окно влетает кирпич — это знак? А если знак, то какой? Камень, сам по себе понятен — кредиторы, они такие, коллекторы, то есть... но почему именно сейчас? Когда нужно молиться и думать о вечном... Нет, сам я не брал кредит. Упаси Боже. Поручился за одного Васю, а он исчез вместе со своими долгами. Все равно грешен, да. Принять как Божью кару. А как принять? Что делать конкретно? Выйти с поднятыми руками? Денег-то все равно нет… Кругленький миллион... Спасибо, конечно, спасибо… А я, знаешь, возьму. Не стал бы брать, но поскольку уж все равно Последние Дни… Реквизиты по мейлу вышлю, куда перевести деньги… Да… Да… (Какое-то время молча слушает, потом кладет трубку.)