Толик. И папа тоже получает?
Вася. Папа — нет.
Толик. Всё понятно. Потому что Дед Мороз — это твой папа...
Маша (зажимая Толику рот). Молчи, чего раскричался.
Толик. Я тихо говорю. Что твой папа надел шубу и...
Маша. Говорю тебе, молчи. (Бьет Толика по лбу.) И с полу подбери. То, что уронил.
Толик. Ладно. (Лезет под стол.) Стал дедморозом, и ушел, даже не сняв шубы.(Высовывается из-под стола.) Потому что кто кем притворяется, тот тем и останется. Кто кем притворяется, тот тем и останется.
Вася. Неправда!
Толик. А вот и правда!
Маша. Тихо! Ты ничего не говорил. Понятно?
Толик. Понятно.
Маша (Васе). А ты ничего не слышал.
Вася. Не слышал.
Маша. Совсем ничего?
Вася. Совсем ничего.
Маша. А настоящий Дед Мороз, между прочим, — на самом деле это не Дед Мороз, а злой волшебник Ротбарт. Только об этом нельзя говорить, и из всех сказок это вычеркнули, чтоб детей не пугать.
Дима. Не так. Настоящий Дед Мороз — это святой Николай. Его так и называют в некоторых странах — Санта Клаус.
Маша. Если он — Святой Николай, то зачем это нужно было вычеркивать?
Дима. Значит, нужно.
Толик (вылезая из-под стола с фигурой в руке). А я думал, что Санта Клаус — это вообще не Дед Мороз.
Маша. Их Дед Мороз — это Санта Клаус, а наш — Ротбарт.
Толик. Наш круче.
Стук в дверь.
Бьют часы.
Вася (заглядывая в глазок). Опять это он. Открывает дверь.
Дед Мороз в красной шубе. Скажи мне, мальчик, как ходит пешка.
Вася. А что в прошлый раз было не так? Разве пешка не ходит «е-два — е-четыре»?
Дед Мороз в красной шубе. Неправильный вопрос. Садись, два. (Уходит. Бьют часы.)
Вася. Шахматы это сложная игра. Бабушка говорит, ей нужно учиться в постепенном порядке. Поэтому она показала мне только, как ходят пешки. Они ходят на одну клетку вперед. А если первый ход, то могут на две. Это и будет «е-два — е-четыре».
Толик. А конь ходит буквой «Гэ», я знаю.
Дима (расставляя фигуры). Большой или маленькой?
Толик молчит.
Вася. Вот и не знаешь.
Пауза.
Bася. Ферзь ходит по прямой на все четыре стороны.
Дима. Тебе же только про пешки сказали.
Вася. А дальше я сам узнал. Вот так. А когда бабушка придет, я ей не скажу.
Толик. Чтоб не ругалась?
Вася. Чтоб не расстраивалась. Пусть и дальше меня учит.
Дима. Вообще, если правильно считать, то не на четыре стороны, а на восемь.
Вася. А на все четыре — это ладья.
Дима. Ага.
Вася. На другие четыре — это слон.
Дима. Странно. Почему-то здесь в фигурах нет слонов... А коней наоборот — по четыре штуки.
Вася (подходит, смотрит). Действительно, странно. А было все правильно.
Толик. Это не я.
Дима. Подозрение на тебе. Ты был единственный, кто открывал доску.
Толик. Ничего не значит. Она давно тут лежала, кто угодно мог подойти.
Дима. Только не знаю, зачем ему это понадобилось — заменять фигуры.
Толик. Кому?
Дима. Кому угодно.
Толик. А кому угодно?
Дима. Я что, знаю?
Толик. Тогда и молчи.
Вася. Надо поискать (Смотрит по углам, на диване. Ложится на пол, смотрит под диваном.) Теперь ты (Диме).
Дима (ложится на пол и смотрит под диваном). Ничего нет.
Маша (ложится и смотрит). Ничего не видно. Теперь твоя очередь (Толику).
Толик. А что я?
Вася. Потому что на тебе подозрения.
Толик. Ладно. (Ложится и смотрит под диваном.)
Маша. Наверное, это Дед Мороз пошутил, когда приходил. Каким-то волшебным образом.
Толик. Какой-то он был неправильный Дед Мороз.
Дима. Можно было б искать, если бы они просто пропали, а так они пропали с заменой. (Пауза.) Есть вещи, которые нельзя объяснить, но они иногда случаются.
Вася. Папа говорит, что когда в доме случаются вещи, которые нельзя объяснить, это выводит его из себя. Обычно это бывает, когда что-нибудь пропадает необъяснимым образом. Потом оно, конечно, находится, но это уже не важно. Или, иногда, не находится.