Лекси. Ах, мисс Просси, если б только вы, женщины, умели так же пользоваться силой мужчины, как вы пользуетесь его слабостями, тогда не было бы никакого женского вопроса.
Прозерпина(через плечо, нагнувшись и держа руки над огнем). Где вы это слышали? Вероятно, от Морелла? Ведь не сами же вы это придумали, куда вам!
Лекси. Совершенно верно. Я не стыжусь признаться, что я усвоил это от него, так же как я усвоил от него много других духовных истин. Он говорил это на собрании в годовщину Женского либерального общества. Разрешите прибавить только, что если женщины этого не оценили, то я, мужчина, оценил. (Снова поворачивается к шкафу, полагая, что уж теперь-то он ее окончательно сразил.)
Прозерпина(поправляя прическу перед узкой полоской зеркала в каминной раме). Будьте так добры, когда вы говорите со мной, излагать ваши собственные мысли, какие они ни на есть, а не его. Если бы вы только знали, какой у вас жалкий вид, когда вы пытаетесь подражать ему.
Лекси(уязвленный). Я стараюсь следовать его примеру, а не подражать ему.
Прозерпина(возвращаясь к своему рабочему столику, снова накидывается на Лекси). Нет, подражаете, подражаете! Почему вы носите зонтик под мышкой, а не в руке, как все люди? Почему вы ходите, выставив вперед подбородок, быстрым шагом и с таким деловым видом? Это вы-то! Когда вы не способны подняться с постели раньше половины десятого. Почему вы во время проповеди говорите «познание», когда вы всегда произносите «познанье» в разговоре? Ах! Вы думаете, я не знаю. (Усаживается за машинку.) Пожалуйста, извольте приниматься за работу; достаточно мы с вами сегодня потеряли времени. Вот вам копия расписания на сегодняшний день. (Протягивает ему листок.)
Лекси(глубоко оскорбленный). Благодарю вас. (Берет листок и, остановившись у стола, спиной к ней, читает расписание.)
Прозерпина принимается переписывать на машинке стенограмму, не обращая на Лекси внимания. Входит без доклада мистер Берджесс. Это человек лет шестидесяти; постоянная эгоистическая расчетливость, неизбежная у мелкого торговца, сделала его грубым и скаредным, но постепенно от сытой жизни и коммерческих успехов он раздобрел и размяк до ленивого самодовольства. Бесцеремонный невежда, только и думающий о собственном брюхе; он груб и высокомерен с людьми, получающими ничтожную плату за свой труд, заискивает перед богатством и титулом — и при этом вполне искренне, без всякой злобы и зависти к тем и к другим. Для него не нашлось в мире никакой сносно оплачиваемой работы, ничего, кроме грязных делишек, — это наложило на него отпечаток животной тупости и хамства. Но он этого не подозревает и от души верит, что его коммерческие успехи являются неизбежным, благодетельным для общества торжеством усердия, способностей, проницательности и опыта делового человека, который в частной жизни беспечен, привязчив и снисходителен к чужим порокам. Он маленького роста, толстый, с плоским квадратным лицом и приплюснутым носом; редкая с проседью борода цвета мочалы; маленькие водянисто-голубые глазки смотрят с жалостно-сентиментальным выражением, которое он, по своей привычке напыщенно растягивать слова, не упускает случая придать и своему голосу.
Берджесс(останавливаясь в дверях и оглядываясь по сторонам). Мне сказали, что мистер Морелл здесь.
Прозерпина(поднимаясь). Я вам его сейчас позову.
Берджесс(видимо, разочарованный). Вы, по-моему, не та молодая леди, которая раньше писала у него на машинке.
Прозерпина. Нет.
Берджесс(себе под нос, пробираясь к камину). Нет, та была помоложе.
Мисс Гарнетт удивленно смотрит на него, затем выходит, сильно хлопнув дверью.
В обход собираетесь, мистер Милл?
Лекси(складывая расписание и пряча его в карман). Да. Мне пора идти.
Берджесс(величественно). Я не задерживаю вас, мистер Милл. Мне нужно поговорить с мистером Мореллом с глазу на глаз.
Лекси(обиженно). Я не намерен мешать вам, можете не сомневаться, мистер Берджесс. До свиданья.