Мария Павловна снова стреляет.
Есть второй! Два патрона — два человека!
М а р и я П а в л о в н а. Гриша говорил, чтобы патроны жалеть! (Стреляет в третий раз.)
К о м и с с а р. Ты что, ошалела?
С у с л о в. Есть третий! (Улыбаясь.) Ты, Мария Павловна, аккуратней, а то всю белую армию поубиваешь.
Ж у р б а (тихо, политруку). Злобы в ней много! По товарищу командиру тоскует.
П о л и т р у к (глубокомысленно). Жизнь!
И на слове «жизнь» наступает смерть: раздается четвертый выстрел.
С у с л о в. Четвертый номер пошел. Сколько задумала, Мария Павловна, а? (Всматривается.) Ой нет, кажись, встал.
Мария Павловна заканчивает обойму: пятый выстрел.
Вот теперь лег. Добила.
Пауза. Комиссар подходит к политруку.
К о м и с с а р. Ну что, политрук? А мы с тобой решили в пути «Анти-Дюринг» подчитать. Лекции провести про Марксово учение. Поубавилась наша аудитория.
Пауза.
Живы останемся — расскажешь небось все это тете Любе твоей. В Перми она у тебя?
П о л и т р у к (тихо). Вы будете смеяться, товарищ комиссар, но… (еще тише) насчет тети Любы — я выдумал.
Комиссар смотрит на него.
Нет у меня никого.
К о м и с с а р (смущенно). Ага… Ну, ничего. Да и не в тете счастье…
Мария Павловна быстро заряжает новую обойму.
С у с л о в (громко). Стой! Не стреляй! У них флаг белый. Товарищ комиссар, опять с флагом идут.
К о м и с с а р. Окликни их.
С у с л о в. Стой! Кто идет?
Подходят Н о л ь к е н и а д ъ ю т а н т.
Н о л ь к е н. По поручению его превосходительства генерала Мамонтова я направлен для вторичных переговоров с вами. Могу я видеть вашего командира?
Пауза. Мария Павловна приподнялась и смотрит на стол, на котором лежит командир. Комиссар соображает что-то. Все повернули головы и смотрят на него. Комиссар поправил на себе одежду и вышел на площадку.
К о м и с с а р. Здравствуйте. О чем речь будет?
Н о л ь к е н. Бесцельно дальше проливать вашу кровь. Через пять минут мы превратим весь поезд в гору железа. Это ясно! Генерал вновь предлагает те же условия. Где ваш командир?
К о м и с с а р. Григорий Михайлович ужинает. Они просили по пустякам их не беспокоить.
Н о л ь к е н. Значит, вы отказываетесь вторично? Тогда можно поставить точку. Это последнее слово его превосходительства.
К о м и с с а р (весело). Скажите пожалуйста! Ну и шутник же ваш генерал! Так, говорите, опять сдаваться предлагает? (Кричит в вагон.) Слышите, ребята?
Вавилов толкнул напряженно слушающего Журбу, и весь вагон расхохотался. Хохочут баском — Вавилов, Журба. Суслов — баритоном, политрук — тенорком, молчит одна Мария Павловна.
К о м и с с а р (уходя, бросает Нолькену). Будьте здоровеньки, всего вам наилучшего. А ну-ка, хлопцы, проводите веселой песней его благородие.
Нолькен замер, а затем стал медленно пятиться — он ожидал выстрела. Но выстрела не последовало.
К о м и с с а р (вошел в вагон и кивнул Суслову, подавая ему балалайку). Веселей, ребята! Благородию!
Суслов подхватил балалайку, вертанул ее в руках и заиграл «Журавля».
К о м и с с а р (пристукнул каблуком и запел).
В с е (хором).
А д ъ ю т а н т. Весело у них!
Н о л ь к е н (круто повернувшись). Молчите… Идиот! (Пошел назад, но остановился, услышав голос комиссара.)
К о м и с с а р (высунув голову, кричит). Какого полка, ваше благородие?
Н о л ь к е н. Я — кирасир ее величества.
К о м и с с а р. Ах, кирасир? (Поет.)
В с е.