Клади оружие!
Гестаповцы и офицеры молча кладут автоматы, ножи, пистолеты. Растет куча оружия.
С а з о н о в (полковнику). А ну-ка, встаньте!
Макенау встает. Сазонов преспокойно садится в кресло на его место.
Всех вешать собрались, а вежливости не научились. Я ведь все-таки старше вас! У меня дети в школе и те знают, что старикам надо уступать место!
М а к е н а у (Кочету). Прошу учесть, что я — полковник, а не рядовой офицер!
К о ч е т. Непременно учтем! И тут же, не отходя ни на шаг. Что? Не ожидали? То-то и оно! Забыли про нашу русскую смекалку? Расстреляли батюшку и думали, что взяли церковь? Кукиш! Прихожане остались! Это здание старинное, часть монастыря. Три века назад в нем отсиживались русские люди от иноземного завоевателя. Ход длиной в полторы версты ведет к оврагу и речке. Вот как наши сюда попали! А вы нас там встречали, у дверей! И тут оплошали, господин полковник!
Снаружи слышны выстрелы.
Это приканчивают вашу наружную охрану! И еще могу сообщить вам одну приятную новость: три тысячи бойцов ждут моего сигнала для нападения на город! (Смотрит на часы.) У нас есть еще несколько минут до назначенного срока! Товарищ прокурор! (Показывая Марычеву на Тараса.) Вот председатель военного трибунала. Мы все — члены суда… Начинайте, быстро!
М а р ы ч е в. Есть!
С а з о н о в. Обвиняемых слушать не будем: им сказать нечего! Пусть сразу говорит прокурор!
Марычев подходит к столу и раскладывает вынутые из полевой сумки бумаги и книги.
К о ч е т. Что это за канцелярия?
М а р ы ч е в. Уголовный кодекс РСФСР! Надо по всем правилам, товарищ секретарь райкома. Чтобы знали: за что я буду требовать для них высшей меры социальной защиты!
Орлов, пятясь, доходит до рампы и ступает уже на лесенку, ведущую в зрительный зал.
К о ч е т (заметив это). Не пытайтесь уйти, лейтенант Альбрехт! (Показывая на зал.) Там тоже наши люди! Они вас не пропустят!
Наташа быстро подходит к Орлову, размахивается и бьет его по лицу.
Наталья! Ты что? Он — пленный и будет судим!
Н а т а ш а. Это я не по военной линии, Степан Григорьевич, а по… личной! Чтобы не врал мне…
К о ч е т (переглядываясь с Марычевым). Можно по личной, товарищ прокурор?
М а р ы ч е в. Видите ли… закон учитывает момент аффектации и обычно ограничивается только выговором. Но в данном случае…
К о ч е т. Тогда все в порядке. Слово имеет государственный обвинитель.
М а р ы ч е в. Товарищ председатель, товарищи члены чрезвычайного суда! Мне поручено огласить и поддерживать сегодня обвинительное заключение! Задача моя необычайно легка потому, что находящиеся на скамье подсудимых люди…
С а з о н о в. …Не заслуживают того, чтобы на них тратили время… Военный трибунал — за все злодеяния ваши, за кровь жен и детей наших, за разгромленные города и сожженные деревни — приговаривает вас к расстрелу. Приведите приговор в исполнение, товарищ прокурор!
Фашистов уводят. Пауза.
Как время, Степан Григорьевич?
К о ч е т. Одна минута осталась.
С а з о н о в. Я сам полезу на колокольню! И пусть по знаку набата встанут наши леса и поля… (Уходит.)
Пауза. Слышен залп.
К о ч е т. Третья встреча не состоялась, полковник!
Гудит большой колокол.
(Кричит.) На город!
ТИХИЙ ОКЕАН
Пьеса в четырех действиях, восьми картинах
Афанасьев Иван Ильич — капитан-лейтенант, командир подводной лодки „Дельфин“, 30 лет
Афанасьева Вероника Ильинична — его сестра, 35 лет
Орлов Григорий Александрович — старший лейтенант, помощник Афанасьева, 26 лет
Денисов Михаил Иванович — капитан-лейтенант, начальник штаба отдельного дивизиона подводных лодок, 28 лет
Денисова Анна Степановна — его мать, 50 лет
Филиппов Иван Степанович — ее брат, 58 лет
Дмитриев Константин Яковлевич — бывший водолаз, 53 лет
Смирнова Елена Львовна — капитан медицинской службы, 24 лет
Григорьев Фома Петрович — мичман, старшина группы торпедистов, 30 лет