Г р и г о р ь е в. Вы к кому обращаетесь, товарищ старший лейтенант?
О р л о в (молча смотрит на старшину и подходит к Берману). Как вы, товарищ Берман?
Б е р м а н. Почти нормально, товарищ старший лейтенант.
О р л о в (двигаясь дальше). Джибели?
Д ж и б е л и. Я ни на что не жалуюсь.
О р л о в. Добро! (Подходит к Грушевскому.) А вы?
Г р у ш е в с к и й. Можете на меня рассчитывать, товарищ старший лейтенант!
О р л о в. Как себя чувствуете, торпедист Панычук?
П а н ы ч у к. Я, товарищ старший лейтенант, пока еще ничего такого особого не чувствую. Несу службу — и все!
О р л о в. Хорошо! Я хочу напомнить вам: мы — советские военные моряки, носители лучших традиций русского флота! Сохранить себя и наш корабль для Родины, верить в свои силы и до последней минуты поддерживать друг друга, поддерживать любой ценой, — вот наша святая обязанность.
Д ж и б е л и. Иначе и быть не может, товарищ старший лейтенант!
О р л о в. Отлично. Это, собственно говоря, все, что я хотел вам сказать.
В люке появляется К у р а к и н.
К у р а к и н. Обед готов к раздаче, товарищ старший лейтенант. Разрешите начинать?
О р л о в. Начинайте.
Г р и г о р ь е в (подает команду). Приготовиться к обеду!
Все встают.
К у р а к и н (передавая Орлову две тарелки). Филе из осетрины, соус бордолэз. Беф-бульи с маседуаном из овощей.
О р л о в (улыбается). Никогда не знал, товарищ Куракин, что мясо с горохом можно назвать столь непонятно!
К у р а к и н. А так полагается. Я учился при кухне ресторана «Аврора». Ах, какие там были повара! Мы…
О р л о в. Продолжайте раздачу, товарищ Куракин.
К у р а к и н. Есть, товарищ старший лейтенант!
Кок выдает каждому порцию. Все расходятся по углам. Куракин с тревогой следит за тем, как команда будет принимать пищу. Но обед ни у кого не имеет успеха. Орлов видит это: он сам ест через силу.
(Обижается.) Обратите внимание, товарищ старший лейтенант: плохо едят.
О р л о в. Не понимаю, почему. Прекрасная пища. Рекомендую! Да и силы нам еще понадобятся… в любом случае.
Г р у ш е в с к и й. В глотку не лезет. Состояние какое-то напряженное, товарищ старший лейтенант. И хоть кричи «караул», а никто из нас ничем не может сейчас помочь нашим товарищам. Вот что меня злит больше всего…
О р л о в. Да, положение обидное. Но все-таки есть рекомендую побольше, товарищ Грушевский. Смотрите на мою тарелку — блестит, бриться перед ней можно. Как там с добавкой, товарищ Куракин?
Кок накладывает новую порцию в тарелку Орлова. Орлов ест «с аппетитом». Вся команда постепенно следует его примеру. Пауза. В соседнем отсеке, справа, будто начиная кипеть, бурлит вода.
Голос Афанасьева: «В первом!»
О р л о в. Есть в первом.
Голос Афанасьева: «Как чувствуете себя?»
Нормально. Сейчас пообедали.
Голос Афанасьева: «Завидую. Нам не до еды, да и продуктов не густо!»
А как обстановка в затопленном отсеке, товарищ командир?
Голос Афанасьева: «Я прекратил подачу воздуха: пробоина слишком высока. Будем пробовать помпами и воздухом вместе».
Пауза.
К у р а к и н (Григорьеву). А все-таки, отчего произошел взрыв? Может, нас ударили торпедой?
Г р и г о р ь е в. Кто? Детские вопросы какие-то…
О р л о в. Нет, это не детские вопросы, Фома Петрович! (Куракину.) Торпеда отпадает, товарищ Куракин. От прямого удара торпеды нас бы могло разорвать пополам! (Григорьеву.) Мы подорвались на мине. Это ясно! Но откуда здесь, на протраленном фарватере, оказалась мина?
Г р и г о р ь е в. Может, плавучая? Разве их выловишь? В прошлую войну японцы немало мин понаставили, да наши дорогие союзнички еще добавили, чтобы нам было труднее.
О р л о в. Не то. Японские минные поля находятся значительно южнее. В общем загадочная история!
К у р а к и н (поднимает голову, старшине). Вы… ничего не чувствуете?
Г р и г о р ь е в. А что?
К у р а к и н. Какой-то… странный запах…
Все молчат.
Острый запах… Неужели не чувствуете?
Г р и г о р ь е в (тихо). Чувствую. Это — хлор.
К у р а к и н. Вредный газ?
Г р и г о р ь е в. Пользы от него, конечно, не много.
К у р а к и н. А откуда он взялся?
Г р и г о р ь е в. Раз второй отсек затоплен, значит, вода попала в его аккумуляторы. От этого хлор сразу начинает выделяться… и распространяться по всей лодке… Он проходит через сальники в переборках.
К у р а к и н. Что же делать?
О р л о в (отвечает за Григорьева). Выполнять свой долг, долг советских моряков! Понятно?
К у р а к и н. Понятно, товарищ старший лейтенант!