Д ж е р е н. Вовсе не из-за пустяков.
С е р д а р. Ты с бабушкой не спорь! Раз она говорит — из-за пустяков, так оно и есть — из-за пустяков.
Д ж е р е н. Не из-за пустяков, а из-за пережитков.
Г е р е к. Что? Что она говорит?
С е р д а р. Она говорит: из-за пережитков.
Г е р е к. Вай, вай, не понимаю!
С е р д а р (важно). Я понимаю, продолжай. Только при чем здесь пережитки?
Д ж е р е н. Батыр написал о них статью. Но ведь пережитки повсюду рассеяны, даже в его собственной семье, а он витает в облаках. Мы поспорили. Батыр обиделся, что я нашла изъян в его статье. И я обиделась. Разве я недостойна оценить его статью? Может быть, мы и погорячились, все равно уж поздно.
Г е р е к. Бог свидетель, не поздно, сегодня же помирю вас.
Д ж е р е н. Поздно, бабушка. Мы не уступим друг другу, ни я, ни он. Я ни за что не уступлю. Мы гордые! О, зачем мы такие гордые! (Всплакнула.)
Герек тоже плачет.
А как красиво мы любили друг друга. Впервые он увидел меня среди девушек и не мог оторвать от меня глаз, а я почему-то рассмеялась. Чем дольше он смотрел, тем больше я смеялась, и тем печальнее он становился. Он думал, я смеюсь над ним, а я смеялась, чтоб скрыть свое волнение. С тех пор он всюду искал меня, часами следил, как я играю в теннис, и мне казалось, что я играю красивее, когда он смотрит на меня…
Г е р е к (громко плачет). Погас свет моих надежд! Вай, вай!..
Д ж е р е н. Бабушка! (Обнимая ее.) Если горе и закралось в мою душу, я прогоню его. Вот придут мои подружки, и вы увидите, как я буду веселиться! (Отворачивается.)
Герек громко всхлипывает.
С е р д а р (утерев слезу). Прекратите рев!..
Джерен и Герек перестают плакать.
Я все понял!
Г е р е к. Что ты понял?
С е р д а р. Я понял, что во всем виновата Джерен!
Д ж е р е н. Я?
С е р д а р. Ты!
Г е р е к. Неправда! Моя внучка ни в чем не виновата. Не слушай его, звездочка моя!
С е р д а р (грозно). Помолчи, когда я говорю!
Г е р е к (ласково). Ну, говори, говори!
С е р д а р (Джерен). Значит, ты его допекла этими самыми пережитками?
Д ж е р е н. Он говорил о мертвых пережитках, а я о живых пережитках.
Г е р е к. Объясните, ради аллаха, кто они, эти пережитки?
С е р д а р. С этим вопросом обратись к зеркалу.
Г е р е к (сделала было шаг к террасе). Ага… Это я пережиток?
С е р д а р. Единственный пережиток, с которым я не хочу расстаться. Молчать! Внучка, я тебя слушаю.
Д ж е р е н. Дедушка, я ему правду сказала.
С е р д а р. Правду надо сказать умело, чтоб от нее польза была. Вот, например, увидишь ты пятнышко или пылинку на рукаве у подруги и скажешь: «Смотри, пылинка». Подруга и сдует ее. А можешь и так сказать: «Ай ты неряха, ай грязнуха, никто тебя замуж не возьмет». И правды не добьешься, и подругу потеряешь. Рана от ножа заживает, а от языка не заживет.
Д ж е р е н (протестуя). Дедушка!
С е р д а р. Не спорь! Так и было! Каждый волосок в этой бороде сорок тысяч таких историй знает. Батыр доверился тебе, статью показал, хотел, чтоб его невеста порадовалась, а ты… Ты стала свой ум показывать, его отца с матерью приплела, их пороки подсчитала… Он и подумал, что ты в его семье не захочешь жить, что ты его семьей брезгуешь.
Д ж е р е н. Он так подумал? Ой, дедушка, я не виновата!
С е р д а р. Виновата. Сердце любящего на волоске висит — чуть заденешь, оно падает. Надо было…
Г е р е к. Не слушай, Джерен, этого старика! Он дурному учит. Он хочет, чтоб ты мужу волю над собой дала. Скажи мне, Джерен, скажи, внучка, кто из вас прав, ты или Батыр?
Д ж е р е н. Я права, бабушка, я!
Г е р е к. Тогда держись! Пусть Батыр придет и умоляет тебя! Не придет — не уступай!
С е р д а р. И без жениха останешься.
Г е р е к. Был бы мед, а мухи найдутся. Есть еще в Ашхабаде джигиты! Есть кому по тебе с ума сходить!
С е р д а р (кричит). Замолчи!
Г е р е к (ласково). Ну, что ты сердишься?
С е р д а р. Чтоб мужчина умолял женщину? Мои ли это уши слышат?
Г е р е к. А если мужчина неправ, а женщина права, как ей быть?
С е р д а р. Как ей быть? Уступить, и она будет права. Уж если дойдет до того, что мужчина станет умолять женщину, тогда пусть женщина размахивает саблей, а мужчина рожает детей. Мужчина есть мужчина. А Батыр — мужчина! Все!