Г а л я (нерешительно). Алеша, ты только не обижайся на меня. Видишь ли какая вещь. Мне почему-то все эти дни казалось, что мы торопимся. А вот сегодня я окончательно поняла, что мы не должны этого делать. Ни к чему все это, ни к чему. Ты ведь не сегодня-завтра уйдешь в армию. Пока идет война, что будет с нами — никто не знает. И вообще…
Т и х о м и р о в. Ну и что же ты предлагаешь?
Г а л я (после долгого молчания). Отменить нашу свадьбу.
Т и х о м и р о в. Ты это серьезно?
Г а л я. Да, вполне серьезно. На фронтах люди гибнут, а мы занимаемся устройством личного счастья. И вообще нельзя, Алеша, жить сегодняшним днем.
Т и х о м и р о в. Все верно. Нельзя! А разве мы с тобой исключены из жизни, из нашей общей борьбы?.. «Сколько сосен спилила ты, столько и ран нанесла врагу» — так один солдат оценил труд своей жены.
Г а л я. Может быть, я и неправа. Но ведь, прежде чем выходить замуж, мы должны проверить себя, свои чувства. А я ведь еще ни разу не слышала от тебя — любишь ли ты меня.
Т и х о м и р о в. Верно. Чего не говорил, того не говорил. Знаешь, малыш, я думал, ты и так все видишь, чувствуешь.
Г а л я. Да и кто я? Что я из себя представляю? Так, девчонка. И далеко не самая умная.
Т и х о м и р о в (с обидой). Ну что ж, все понятно. Это твое право.
Г а л я. Так честнее будет.
Т и х о м и р о в. Да!.. Ну и какие же у тебя новые планы?
Г а л я. У моего отца в Москве друг жил, профессор Панин. Я тебе рассказывала о нем. Он в мединституте преподавал.
Т и х о м и р о в. На работу решила устроиться?
Г а л я. Нет, я в Москве буду учиться. Я перевода добьюсь. Мне Панин поможет, если он, конечно, жив.
Т и х о м и р о в. И когда же ты собираешься к нему выехать?
Г а л я. Сегодня, сейчас. Не сердись на меня. Я премногим тебе обязана.
Т и х о м и р о в (серьезно). Галя, ты хорошо все продумала?
Г а л я. Да… Так лучше будет. Я понимаю, я ставлю тебя в неловкое положение перед твоими друзьями, сослуживцами, но лучше теперь…
Т и х о м и р о в. За меня не беспокойся, и за моих друзей тоже. Я найду, что сказать…
Г а л я. Я очень хочу учиться…
Т и х о м и р о в. Но сейчас же середина учебного года.
Г а л я. Ничего. Как-нибудь устроюсь.
Т и х о м и р о в. А если тебя не примут в институт, что тогда будешь делать?
Г а л я. Примут.
Т и х о м и р о в. А где будешь жить?
Г а л я. Как где? В общежитии, как все.
Т и х о м и р о в. А если там все места заняты, тогда как?
Г а л я. Устроюсь.
Т и х о м и р о в. Удерживать тебя, конечно, я не могу, но, по-моему, это легкомысленно.
Г а л я. Алеша, ты же сам говорил, что человек, как бы ему ни было трудно, должен стремиться к своей цели.
Т и х о м и р о в. Говорил! Все верно! Говорил. Очень может быть, что ты и права.
Г а л я. Я понимаю, мне будет нелегко без тебя в Москве, ты так много сделал для меня, но…
Т и х о м и р о в (с иронией). Что ж, будем считать все это благодарностью номер один.
Г а л я. Алексей, ты это серьезно?
Т и х о м и р о в (спохватившись). Извини, Галя. Я ничего обидного не хотел тебе сказать.
Г а л я. За добро, Алеша, платят добром, а не любовью.
Т и х о м и р о в. Честное слово, я не хотел тебя обидеть. Понимаешь, сорвалось.
Г а л я. Если ты, конечно, пожелаешь, мы можем и остаться друзьями.
Т и х о м и р о в. Друзьями? Но у друзей, Галя, принято говорить предельно откровенно.
Г а л я. А разве я с тобой не откровенна?
Т и х о м и р о в. Думается, что не совсем. О главном ты, например, умолчала.
Г а л я. Алексей, ты о чем?
Т и х о м и р о в. Главная причина состоит все же в том, что ты любишь Захарова и еще продолжаешь надеяться на его возвращение.
Г а л я. А я, по-моему, от тебя не скрывала. Да. Я, наверное, его люблю.
Т и х о м и р о в. Что ж, спасибо. За прямоту, за откровенность спасибо.
Г а л я. Я знала, Алеша, что ты меня правильно поймешь. Ведь так… честнее…
Т и х о м и р о в. Да-да, честнее.
Г а л я. Ну, мне пора. Я, пожалуй, пойду.
Тихомиров берет чемодан.
Не надо меня провожать. (Берет у него чемодан.) Я не люблю, когда меня провожают. Ну, будь счастлив, Алеша!
Т и х о м и р о в. Будь счастлива, Галя.
Галя доходит до двери, остановилась, еще раз посмотрела на Тихомирова, молча вышла.
(Тихо.) «Будь счастлив, Алеша». Вот и все прояснилось. Нет-нет, я ее нисколько не виню. (Берет портрет Гали.) Что я могу тебе сказать, Галина Константиновна? Не скоро ты уйдешь из моей жизни. Однолюб я по натуре, дорогая Галина Константиновна, однолюб. Значит, не поняли мы друг друга. Что ж, видно, бывает и такое в жизни.