Р о г а т и н. Что он у тебя за бог такой, что судить тебя поставил? Что он за бог, что только твою беду и углядел, от чужих мук глаза отворотил?
П л ю щ. Не людской он — твой бог.
Л е с н и к (кричит). Не трожь!.. Не трожь бога, нехристь!
В а р я. Помоги, отец!
Лесник встретился с молящим взглядом Вари и вдруг отвел глаза. Появляется П л ю щ.
Помоги. В Ставрово пойди. За лошадью. Послушают тебя люди.
Л е с н и к. И на порог не пустят.
П л ю щ. Вдвоем пойдем. Меня пустят.
Л е с н и к. Попробуй, что ж… (Направляется к ворогам.) Догоняй. Ночью по болоту не шибко. (Уходит.)
П л ю щ (Варе). Ты вот что… Ты Ваську береги… И сама…
Рогатин, почувствовав, что он лишний, уходит за сарай.
В а р я. Иди, Коля.
П л ю щ. Догоню. До болота одна тропинка. Не договорили мы с тобой.
В а р я. Иди.
П л ю щ. Война кончится — увезу я тебя. Мало ли что до меня было? Ты мне еще трех пацанов родишь. Четырех. Везучий я. И девку, если захочешь.
В а р я. Лесника потеряешь. Иди, везучий.
Плющ быстро уходит, В комнату входит Ш е в е л е в. Склонился над спящим В а с е й. В а р я прошла в избу, тоже появляется в комнате.
Ш е в е л е в. Инструменты собрала?
В а р я. Кипят.
Ш е в е л е в. Знал бы я, что война впереди…
В а р я. Ты не бойся, получится у тебя. Я ведь видела, как ты Липсо помогал. Все получится. Руки у тебя такие — чего не знают, все одно почувствуют. Ты не бойся.
Ш е в е л е в. Только сама ему скажи. Хоть от этого избавь. (Уходит.)
В а р я (не сразу). Скажу. Проснется и скажу. Привычная я. Столько насказано уже. Про то, что без ног по земле ходить, без рук жен своих обнимать. Не у милосердия я сестра — у смерти. Милосердные в тылу, в госпиталях их выхаживают. А мне говорить, говорить… (Поправляет на Васе одеяло.) Немца, что метил в вас, в лицо не видели. Мое запомнится. А я и не помню лиц ваших. Война окончится — по костылям да по пустым рукавам узнавать буду — мои. Спи, миленький, спи… И не обогреть-то мне тебя.
Затемнение.
К вечеру того же дня. В комнате на нарах лежит в забытьи В а с я. Около него на полу В а р я. На крыльце молча сидят А н я и Р о г а т и н. У дверей сарая пристроился на земле П л е н н ы й. Форма его перепачкана, помята. На коленях миска. Он жадно ест, искоса поглядывая на Рогатина.
Р о г а т и н (Пленному, брезгливо). Ну что ты точно шавка голодная озираешься? Не отбирает у тебя никто, беречь тебя приказано.
Пленный замер, слушает. Но Рогатин замолчал и немец, обождав еще пару секунд, снова принялся набивать рот.
А н я (вдруг). Как он кричал!
Р о г а т и н. Васька? Живой ведь… (Немцу, зло.) Слушай, вали-ка ты в сарай! Иди с моих глаз от греха. Я ведь забуду насчет приказа.
Пленный, опасливо озираясь, вместе с миской уходит в сарай.
А н я. А потом тише стал кричать. Сил уже не было.
Р о г а т и н. Сил-то много было. Руку схватил, зажал вон… Синяк, глянь. В этой руке лампа была, а эту — Васька. А Шевелев, душа железная, словно и не слышит крика его, пилит, пилит…
Пауза. Дверь в комнату распахнулась. На пороге Ш е в е л е в.
Ш е в е л е в. Что?
В а р я. Тише!
Ш е в е л е в. Не звала разве?
В а р я. Я?
Ш е в е л е в. Приснилось. Представляешь, уснул. А во сне все то же. Разве разберешь? (Приподнял одеяло, взглянул на повязку.)
В а р я. Хорошо все. Не мокнет.
Ш е в е л е в. Не просыпался?
В а р я. Три пантопона влила.
Шевелев подходит к окну, смотрит.
Не вернулись они?
Ш е в е л е в. Успеют, думаешь?
В а р я. Не знаю.
Ш е в е л е в. А если нет, зачем тогда все? Зачем Доронина на смерть посылал? И операция эта… Зачем?
Застонал Вася.
В а р я. Что, миленький? Ты не дергайся, не надо. У меня уже и уколов-то нету. Последний. Спишь? И хорошо, и правильно. Лошадь скоро приведут, на повозку тебя положим — и к своим.
Шевелев непонимающе смотрит на Варю.