Л е с н и к. Что?
А н я. С ним. Слабый он совсем. Болит у него. Знаете, болит как? Даже глаза потемнели. У него раньше голубые были совсем, а теперь нет, теперь не поймешь. И кричит на всех, потому что болит. Только не думайте, довезем мы его. Я ему под ногу подушку положила. Мамину. И отвара вашего целую фляжку дала. (Улыбнулась.) Люблю я его.
Л е с н и к (сурово). Ты над чем смеешься?
А н я. Не смеюсь я, нет. Это оттого, что сказала про это первый раз. Раньше думала: как же говорить про такое? Даже если не видит никто, нельзя, нехорошо. Люблю…
Л е с н и к. Да кого ты любишь? Кого?
А и я. Это сейчас он только беспомощный, оттого что израненный весь. Заживет рана. Заживет. Это ничего, что Вари нет, я уже научилась немножко. Рымбаеву утром повязку подправляла — бинт сполз маленько… Говорит: руки у меня такие… дотронусь — боль уходит. Как у Вари руки.
Л е с н и к. Ты послушай меня, дочка. Держать я тебя не могу. Вижу: материн характер в тебе — только тебе на беду удержишь.
А н я. Побегу я. А то не догнать. И подушка, наверно, сбилась.
Л е с н и к. Бог с тобой, дочка. Бог с тобой.
Аня направилась к воротам, обернулась, поклонилась отцу в пояс и убежала. Пауза. В ворота, опираясь на палку, входит П л ю щ.
П л ю щ. Ушли?
Л е с н и к (не сразу). Тебя не дождались.
П л ю щ. Ногу вон в болоте покалечил.
Л е с н и к. Что ж не окликнул?
П л ю щ. Светало уже. Не успел бы ты со мной до Ставрова. Думал, на обратной дороге перехвачу.
Л е с н и к. Одна, что ли, дорога там?
П л ю щ. Ваську-то живого увезли?
Л е с н и к. Могил тут без него хватает.
П л ю щ. Это чьих могил?
Л е с н и к (отвел взгляд). Ты поторопись. С ногой-то твоей нелегко догнать.
П л ю щ. Прощай, дед. (Направляется к воротам.)
Л е с н и к. Погоди.
Плющ обернулся.
Что вы за люди такие? У каждого тропка своя. С другой не пересечется, из леса не выведет. Не так разве?
П л ю щ. Может, и было так.
Л е с н и к. Что ж вы теперь одной дорогой зашагали? Что она есть — дорога ваша?
П л ю щ. Так ведь война, дед.
Из-за сарая, глядя куда-то вдаль, пятится Р о г а т и н. Лесник и Плющ обернулись к нему. Рогатин предостерегающе поднял руку. Слышится далекий лай собак.
Немец?
Р о г а т и н. Успел все-таки кривой… Эх, минуток на двадцать бы попозже… Тогда все, тогда в болоте наши — собакам не пронюхать. (Направляется к бревнам.) Ты уж прости, слышишь? Хозяйство твое повредить придется маленько. (Снял с плеча винтовку, устраивается у бревен возле стремянки, приставленной к крыше сарая.)
Л е с н и к. Это зачем собаки? Для каких нужд?
П л ю щ. Представление перед тобой устроят. Цирк.
Р о г а т и н (Плющу). Догоняй повозку, Коля.
П л ю щ. Не могу я. Нога вон… Не успею.
Р о г а т и н (Леснику). Беги, а? Не уйдут в болото — всех кобелями потравят.
Л е с н и к. Это как кобелями? Люди же.
Р о г а т и н. Беги!
Л е с н и к. Безвинные.
Р о г а т и н (вытаскивает из кармана кисет). Отдай. Раненым отдай. Табачок.
Лесник повернулся, скрылся в избе. Лай собак приближается.
П л ю щ. Выстрелы услышат — поймут. Догадливая Варька. (С автоматом наготове устраивается на штабеле.)
Р о г а т и н. Кто?
П л ю щ. Варюха. Шевелев — тот, может, и не сообразит, а она…
Р о г а т и н (чуть помедлив). Она — да. Догадливая она. Раненых везет. Догадается, значит.
Из избы с двумя охотничьими ружьями в руках выходит Л е с н и к. Рогатин и Плющ обернулись к нему, смотрят.
Л е с н и к (подходит к стремянке. Рогатину). Посторонись. Не дома у себя разлегся. (Поднимается по стремянке на крышу сарая.)
Р о г а т и н. Слышь, Коля! А насчет Одессы не слыхал в Ставрове?
П л ю щ. Держится, говорят. Оттуда, что ли, сам?
Р о г а т и н. Зачем? У меня другие места.
Лесник поднялся на крышу сарая. Глядя вдаль, вгоняет патрон в ствол.
Вот беда, а?! Пропадет табачок.
Лай собак все ближе и ближе.
Александр Кравцов
НОВОСЕЛЬЕ В СТАРОМ ДОМЕ
Двадцать седьмое января
Лирическая драма в 2-х действиях