И н с п е к т о р. Кричать не советую, гражданочка. Не надо.
Вбегают О л е с ь и М а р и а н н а. Никодимова их не видит.
Н и к о д и м о в а. Уйдите, прошу вас! Я сама приду, куда надо… Я буду говорить… Обращусь в Смольный…
И н с п е к т о р (усмехнувшись). Смольному сейчас не до вас.
Н и к о д и м о в а. Ничего, я найду дорогу… Есть же люди… Найду тех, кто освобождал Равенсбрюк. Это — офицеры, герои войны, их слову поверят, к ним прислушаются… Дайте мне время!
И н с п е к т о р. Мы дали вам ответ. Можете обжаловать. Ваше право. В других инстанциях рассудят по-другому, пожалуйста… Но сейчас вы обязаны подчиниться: государство берет детей под свою защиту.
М а р и а н н а (тихо, прижавшись к матери). Дядя, битте шён, геен зи! Пожалуйста! Мама волнуется — так не надо!
И н с п е к т о р. С тобой, девочка, пока не разговаривают.
М а р и а н н а. Нун, генуг, дядя! Аллес генуг! Кэ сэ байя!
И н с п е к т о р. Что-что?
Н и к о д и м о в а. Ее два года заставляли говорить только по-немецки. Когда Марианна волнуется, она путает русские слова с немецкими, иногда — с испанскими. Это — ничего. Вы не придавайте значения! (Марианне.) Доченька, мы с дядей договоримся сами. Идите в комнату. Уведи ее, Олесь!
М а р и а н н а. Найн! Нет! Пусть уйдет! Кэ сэ байя!
И н с п е к т о р. Ну, ты… знаешь… мало каши ела.
Н и к о д и м о в а (смертельно холодно). Вы правы. Она действительно мало ела. И каши тоже. Перенесем этот разговор, товарищ.
И н с п е к т о р. Предупреждаю: не обостряйте. Это обернется против вас.
Н и к о д и м о в а. Мне уже ничего не страшно. Страшнее того, что мы видели, не бывает.
М а р и а н н а. Дядя, майн либер дяденька, уйдите!
И н с п е к т о р. Да что же это такое? (Никодимовой, громко.) Я прошу вас прекратить это!
Дети, вздрогнув, поднимают руки и закладывают их за головы.
(Отпрянув.) Что такое? Что с ними?
Входит Д а р ь я В л а с ь е в н а.
Н и к о д и м о в а. Не надо так, дети. (Инспектору.) Я же вам говорила. Не ваша и не моя вина в том, что они такие.
Д а р ь я (подходит к детям, снимает их ладони с голов). Да ладно, чего там! (Инспектору.) Детей не трогай! Если ей не отдадут, возьму я… (Никодимовой.) Не волнуйся, Антонина Васильевна, разберемся: мы тут — в своем доме.
И н с п е к т о р. Это —особое дело. И решать будем особо. А пока…
Д а р ь я. А пока, гражданин хороший, власть не позорь — ступай на волю. Пришел, понимаешь, страху нагнал, ребятишек малых переполошил — к чему все это? Ступай-ка!
И н с п е к т о р (хватаясь за авторучку). Ваша фамилия?
Д а р ь я. Ничего, и фамилию не спрячем! Моя фамилия от Москвы до Берлина в трех кладах зарыта — пиши: Кладницкая, Дарья Власьевна. Мне терять с тобой нечего. А искать тоже не стану. Так что — чеши! Вальсом!.. Тебя подтолкнуть или ты сам?
И н с п е к т о р (уходя). Торговка…
Дарья. Может, и торговка — тоже дело нужное. Меня не ошельмуешь. Я тебе, дорогой представитель, в случае чего таких насую — век не отплюешься! (Провожает Инспектора и захлопывает за ним дверь.) Ну, чего сопли развесили? Марш по койкам, малышня!.. Стой! Меня сегодня сахарком отоварили. А мне к чему? Зубы только крошить… (Дает детям сахар.) Ну-ка, по кусочку в кулачок — и на бочок! Хлоп — и в спячку!
Дети выходят.
Да, брат, тут такие дела —без водки не размыкаешь…
Н и к о д и м о в а. Мне кажется, вы стали много пить, Дарья Власьевна.
Д а р ь я. Глазастая — углядела. Я в твои дела не суюсь — вот что! (После паузы.) Сердце горит, соседка. На чужих детей глядеть — и то прожигает, а тут своих трех. (Проверяет детей.)
Никодимова сидит неподвижно.
Напугал, паразит… Жаль, не добралась я, чего он инспектор-то! Ну, видать, еще попадется… А ты, докторша, скрытная — нехорошо. Конешное дело, нарываться негоже. Время такое приспело: всех проверяют. Так что если пятнышко какое на совести — беда. А коли чисто — держи хвост пистолетом… А за детишек не бойся: надо будет — на себя запишу, потом перепишем… Все пройдет! Народ переполошился: нервы уж больно долго в кулаке держали… (Прислушивается.) Слышь, счетчик как жужжит? Это — манежниковский! Ну, как тут покой держать? (Быстро выходит и стучит в дверь Манежникова.) Эй, гражданин ученый! Лимита на тебе нет? Днем с фонарем сидит, князь какой! А ну, вырубай к чертовой матери!