А н н а. Оля, перестань.
Оля уходит в сторону сада.
Ваш друг не тот ли скульптор, который так лихо сработал памятник моему отцу? (Показала на ящик внушительных размеров, заботливо укрытый толем.)
А р т е м о в. Вы знакомы с Вадимом?
А н н а. Понаслышке. Только и разговоров в округе, как дед Скобарь купил себе памятник за баснословную сумму.
А р т е м о в. Скажите, где я могу отыскать председателя колхоза?
А н н а. Лето — время чумное для него. Здесь подождите. Алексей обещал заехать.
А р т е м о в. Вы его сестра?
А н н а (внимательно посмотрела на него). Младшая.
Во двор со стороны проулка входит З а х а р о в а, за ней с кнутом в руках идет Г о н о к И г н а т П о л и к а р п о в и ч.
З а х а р о в а. Анюта, солдат наш не появлялся?
А н н а. Только что где-то рядом был, Варвара Степановна. Он отца искал.
Захарова уходит в сторону сада.
Г о н о к (приподнимая кепку). Доброго здоровьичка, Анна Васильевна! Как отдыхается в родимых краях?
А н н а. Вашими молитвами, Игнат Поликарпович.
Слышен голос Захаровой: «Матвей, Матвей, вернись!»
Г о н о к. А я вот, значит, Родиона сейчас повстречал. Поговорила бы ты с племянницей, Анна Васильевна, что ж это она мужика так доводит? Он, бедолага, бросил свой КамАЗ за деревней, а сам сидит с бульдозеристом и шампанское глушит. Отберут права, доиграется.
А н н а. Не люблю вмешиваться в чужую жизнь и вам не советую. Извините. (Уходит в дом.)
Г о н о к. Не твоя ли машина за деревней со спущенным колесом стоит?
А р т е м о в. Имел удовольствие гвоздь поймать.
Г о н о к. Бывает. Дразнят-то как тебя?
А р т е м о в (не понял). Простите?
Г о н о к. Звать-величать, говорю, как?
А р т е м о в. Максим Аверьянович.
Г о н о к (подал руку). Будем знакомы. Гонок. Игнат Поликарпович. Скобаря-то самого уже видел, нет?
А р т е м о в. За ним пошли.
Появился М о т я — крадется вдоль стены дома. За плечами у него болтается старенькая гармошка.
Г о н о к (сидит за столом, не меняя положения). Вот он, милок… Его шукают, а он — вот он. Эй, Мотя!..
Мотя вздрагивает, бросается бежать.
Куда?! (Вскинул кнут, как ружье.) Стой! Хенде хох!..
Мотя замер, медленно поднимает руки.
Г о н о к (подошел к нему, повернул лицом к дому, руки положил на стенку). Так-то оно лучше. (Кричит в сторону сада.) Варвара, принимай гвардейца! (Вернулся к столу.) Родька говорит, вроде бы ты корреспондент из области? Врал, поди, нет?
А р т е м о в (недослушав). Корреспондент. Знаете, мне кажется, ему так трудно стоять.
Г о н о к. Убежит, потом лови его.
З а х а р о в а (торопливо входит во двор). Та пойдем, пойдем, горе ты наше горькое, накормлю хоть…
М о т я (стащил с седой головы шапку, виновато мнет ее). Мария, отпусти меня, а? Мария, надо… Как же можно Россию-то отдавать, Мария? Отпусти, а?
З а х а р о в а. Та стоит она, твоя Россия, господи, стояла и будет стоять, родимая, что с ней сделается!.. (Повела его со двора, обернулась.) Игнат Поликарпович…
Г о н о к. Одна поезжай, Варвара, я Скобаря дождусь, дело у меня до него. Антонине моей скажи, пешком вернусь.
Захарова уводит Мотю.
Всех баб и девок Мариями зовет. Невеста у него, наверное, была — Мария. Беда и только!.. Я тебе вот что скажу, дорогой товарищ: не по адресу прибыл. Это я, по поручению возмущенной общественности, сигнализировал в печать, ко мне в первую голову и надо было обращаться. Понятно говорю, нет?
А р т е м о в. Не совсем, но я постараюсь уяснить себе.
Г о н о к. Вам за это деньги платят, постарайся. Значит, так: все, что нужно для разоблачения Васьки Скобарева, у меня есть. Дома лежит тетрадка с показаниями знающих людей. Приготовлена давно, потому как ждал вашего брата.
А р т е м о в (усмехнулся). Что называется — с корабля на бал. Нет-нет, это я сам с собой. Игнат Поликарпович, собственно говоря, что вы имеете против Василия Михайлыча?
Г о н о к (хмыкнул). Лично я — ничего не имею. Мы с ним, можно сказать, давнишние друзья-товарищи, не один десяток лет соседями прожили. Даже девку одну любили — Олену. Но это дело прошлое, молодое. Нынче же я супротив Васьки ничего не имею, но народ, общество — имеет. Очень даже имеет! Ну, к примеру, вопрос с облигациями.