Н и к и т а. Не за рубли стараемся.
Д е д С к о б а р ь. Знаю, знаю, Никита, потому и люблю вас, разбойников. Ну, ступай с богом.
О л я вошла во двор, подсела к деду.
Н и к и т а (горько усмехнулся). Ох, смотри, дед!.. Гореть нам с тобой ясным пламенем.
Д е д С к о б а р ь. Рановато нам капитулировать, Никита, мы еще ого-го!.. (Подмигнул.) Отобьемся по холодку. (Легонько подтолкнул его.) Шагай смелее по жизни, хлопче.
Никита невесело усмехнулся, уходит.
А н н а. Папа, вы давно у нас не были… Юрка с Валеркой скучают. Все уши прожужжали — когда дед приедет, когда дед приедет?.. Вам лучше пожить у нас. Извините, но в вашем возрасте желательно быть поближе к телефону.
Д е д С к о б а р ь. Спасибо, Анна. (Обнял за плечи Олю, она прижалась к деду.) Я уж тут как-нибудь. Дел у меня еще полон кузовок. Да и Алешка, сукин сын, глядишь, под старость срок какой припаяет. Езжай, дочка, домой. Не мучайся с нами.
А н н а. Папа, я убеждена, что решение провести этот суд Алексей принял, как говорится, под горячую руку. Но его тоже можно понять. Вы только подумайте, в какое положение вы его поставили…
Д е д С к о б а р ь. Худо мне что-то, лягу. Олена, корреспондента накормишь — разбуди, коль задремлю. (С большим трудом, медленно поднимается по ступенькам на крыльцо, уходит в дом.)
О л я. Дедушку после этой последней операции осколок часто стал беспокоить. Иногда глаза прикроет, и не поймешь — живой, нет ли…
А н н а (нервно ходит по двору). Если завтра состоится этот фарс… чем бы дело ни кончилось, дедушка никогда в жизни не простит твоего отца. Оля, надо что-то делать.
О л я. Я не знаю… Они уже год совсем почти не разговаривают друг с другом.
А н н а. Твоего деда попросту избаловали. А он, как ребенок, пользуется этим. Родион где-то за деревней болтается, пойду съезжу с ним за Алексеем. В конце концов они оба нам родные, близкие люди. (Уходит в сторону проулка.)
Оля осталась одна. Пошла в дом и вдруг замерла на пороге, ищет рукой опору. Держась за перила, осторожно опустилась на ступеньки. Сидит неподвижно, устало прикрыв глаза. Слышен отдаленный гул напряженно работающих машин. Во двор входит М о т я. Подошел к ней, молча стоит рядом.
О л я (не открывая глаз, спросила). Убежал?
М о т я. Мужик-то твой где, с нашими ушел?
О л я (так же). С нашими, Мотя, с нашими.
М о т я. Воюет, значит? (Помолчал.) Красивая ты. Шла бы с нами, не дай бог, надругаются.
О л я (не двигаясь, тихо). Я не могу. У меня будет маленький сын.
М о т я (медленно стащил с седой головы шапку, кланяется). Прости. Прости, христа ради, что уходим.
О л я. Я буду ждать вас. (Плечи ее вздрагивают.)
М о т я (заволновался, мнет в руках шапку). Ты не плачь, Мария, вернемся мы. Еще как вернемся! Веришь?
О л я. Верю, солдат. Тебе — верю.
М о т я (решительно надел шапку, снова поклонился). Прости. (Уходит, хриплым голосом тихо напевая.) «Если завтра война, если завтра в поход, если темная сила нагрянет…» (Замечает входящего во двор Артемова, остановился, хмуро наблюдает за ним.)
А р т е м о в (он уже успел привести себя в порядок: умылся, причесался, надел пиджак). Олечка, вы не могли бы проводить меня в это ваше Терехово? Что с вами? На вас лица нет, вам плохо?
О л я (слабо улыбнулась). Устала немного. Сейчас пройдет.
Л е й т е н а н т (торопливо вошел во двор). Алексей Васильевич не заглядывал?
О л я. Я не видела, Сережа. Разве папа приехал?
Л е й т е н а н т. Прораб говорит — где-то по стройке носится. Мотя, старшина харч привез, подходи часа через два — поужинаем.
М о т я. Спасибо, товарищ лейтенант.
Л е й т е н а н т. Пока не за что, солдат. (Пошел, потом остановился.) Оля, сегодня мы заканчиваем наши игры… Как думаешь, твой дед согласится перед моими ребятами выступить? Ну, как ветеран, что ли…
О л я. Поговори, Сережа, я не знаю. Я теперь ничего не знаю.
Л е й т е н а н т (после паузы). Ладно, я попозже зайду. (Уходит.)
А р т е м о в. Олечка, объясните, ради бога, что за война здесь происходит?
О л я. Бульдозером старый блиндаж разрыли. Там битком снарядов.