Д е д С к о б а р ь. Музей, Алексей, он для души, для сердца, чтоб салом не зарастали. Но музей — это что? Тут вот начальство колхозное коровник надумало построить на могилах отцов и дедов наших. Это, значит, чтоб крепче стоял он.
С к о б а р е в. Ай-яй-яй, что же они так, сукины дети, совсем без ума, что ли?
Д е д С к о б а р ь. Зачем? Ума им не занимать. Академии сельхозные покончали. Герои труда — грамотные.
С к о б а р е в. А в чем же дело тогда, Василь Михалыч?
Д е д С к о б а р ь. Однако дурак ты, Алексей, хоть и в области сидишь! Я ж тебе битый час толкую — грамотные стали, еще одну звездочку нацепить хотят. Вот и базарят народное добро.
С к о б а р е в. Ай-яй-яй, безобразие какое! Да ты возьми, Василь Михалыч, подскажи им, грамотным, дескать, перенесите строительство этих коровников километров этак на пять в сторону. Подумаешь, миллион-другой лишний ухлопают. Зато церквушки там разные, мельницы с теремками преспокойно гнить останутся, то бишь добро народное. Благолепие и только…
Н и к и т а (негромко). «Если дорог тебе твой дом, где ты русским выкормлен был, под бревенчатым потолком, где ты в люльке, качаясь, плыл; если дороги в доме том тебе стены, печь и углы; дедом, прадедом и отцом в нем исхоженные полы…» Вы родились в этой деревне, выросли вот в этом вишневом саду… Люди гибли за все за это. Мы ведь хотели музей под открытым небом сделать, поймите!
С к о б а р е в (взорвался, грохнул кулаком по столу). Вам что, музеев мало?! На каждом углу памятник, на каждом перекрестке — обелиск!..
Д е д С к о б а р ь (глухо). Будь моя воля, я б каждому солдату персонально поставил бы памятник из чистого золота. Ты-то, сукин сын, живешь!.. (Тяжело поднялся.) Пойдем, Никита, глухой он, сало в глазах у него стоит.
С к о б а р е в. Ты из меня выродка не делай! Не съедешь добровольно — с милицией, силой вывезу!..
Д е д С к о б а р ь (остановился, вернулся назад). Три раза война хоронила меня, и все три раза мать твоя похоронки получала у этих ворот. Так что не стесняйся, сынок: вывози. Но учти, дамся не раньше, чем помру. Покуда мы живы с Мотей — отобьемся. (Уходит в дом.)
Н и к и т а. Хотите, я вам еще стихи почитаю? Хорошие стихи, Симонова, хотите?
С к о б а р е в (перебил). Вот что, парень: если ты сегодня же не уберешься — пеняй на себя. Сейчас же собирайте свои шмотки и — марш к автобусу, к поезду, к чер-ртовой матери отсюда! (Схватил плащ, пошел в сторону вишневого сада, но натолкнулся-на неподвижно стоящего Мотю, развернулся, уходит в сторону проулка.)
Н и к и т а (яростно кричит вслед).
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Во дворе перед домом А л е к с е й С к о б а р е в, Н и к и т а, М о т я и д е д С к о б а р ь — он уходит в дом. Идет повтор конца первого действия.
Н и к и т а. Хотите, я вам еще стихи почитаю? Хорошие стихи, Симонова, хотите?
С к о б а р е в (перебил). Вот что, парень: если ты сегодня же не уберешься — пеняй на себя. Сейчас же собирайте свои шмотки и — марш к автобусу, к поезду, к чер-ртовой матери отсюда! (Схватил плащ, пошел в сторону вишневого сада, но натолкнулся на неподвижно стоящего Мотю, развернулся, уходит в сторону проулка.)
Н и к и т а (яростно кричит вслед).