Р о д и о н (все еще кипит). Не с кем мне тут разговаривать!
О л я. Действительно.
Р о д и о н. Чужие люди!
О л я. Вот именно.
Р о д и о н. Подумаешь, штемпель в паспорте стоит!
О л я. Смешно.
Р о д и о н. Да я таких штемпелей на Севере за неделю пять штук поимею!
О л я (не выдержала, со слезами в голосе). Вот и катись… на все четыре… к штемпелям своим! (Уходит в дом.)
Р о д и о н. О-ой!.. Напугала! (Из конца в конец широким шагом меряет двор.) Пор-рода скобаревская! Музей им подавай! Умнее других отыскались!..
Д е д С к о б а р ь (вышел из дома). Олена-то чего хлюпает?
Р о д и о н. Баба — ей по штату положено! Из дома склад какой-то, понимаешь, устроила… Выставку! Все комнаты старьем завалила. Прялки, скалки, чугунки, половики!.. Займи пятерку, дед. Оглох, что ли?!
Д е д С к о б а р ь. Нету у меня денег.
Р о д и о н. Людей не смеши — денег у него нету!..
Д е д С к о б а р ь. Пенсию еще не приносили.
О л я (стремительно вышла из дома, подошла к столу, прихлопнула ладонью листок бумаги). И чтоб я тебя больше здесь не видела! (Развернулась, уходит в дом.)
Р о д и о н (пробежал глазами бумагу). Понятно! Ольга свет Алексеевна дают мне развод. Свободный казак — гуляй, не хочу!
Д е д С к о б а р ь. Чего дурью-то маетесь, черти?
Р о д и о н (в сердцах). Порядок, дед! Все нормалёк!.. (Комкает бумагу, уходит.)
В проулке взревел мотор, самосвал рванул с места.
О л я (вышла из дома). Уехал? (Беспокойно.) Дедушка… (Тихо шагнула к неподвижно сидящему деду.) Дедушка, ты меня слышишь?
Д е д С к о б а р ь (с трудом поднял голову, после паузы). Корреспондента накормила?
О л я. Аппетит нагуливает твой корреспондент. (Подошла к деду, обняла его сзади.) Ты у меня совсем-совсем старенький стал. Дед, давай лучше мирно переберемся в Терехово, а? Мотю возьмем с собой и будем втроем жить-поживать, горя не знать. Славно так заживем, дед!
Д е д С к о б а р ь. Чего с Родькой-то не поделили? Выпил, что ли? Поколоти маленько. Бабка твоя в молодые годы иной раз любила за чуб меня таскать.
О л я (сдержанно улыбнулась). Помогало?
Д е д С к о б а р ь (хмыкнул). Ага. (Помолчал.) Ну, говори, говори, чего там?.. По глазам вижу.
О л я. Родька иконку продал. Стащил из дома и продал за пятерку.
Д е д С к о б а р ь (нахмурился). Которую?
О л я (торопливо). Я не хотела тебя расстраивать…
Д е д С к о б а р ь (вдруг кричит). Которую, спрашиваю?
О л я (виновато). Ту, что Варвара Степановна в музей отдала нам.
Д е д С к о б а р ь. Угодника, что ли? (После длительной паузы.) К покойнику это.
О л я. Ой, дед, да ты что?! Фу, у меня аж мурашки по спине. Я его заставлю, паразита, он ее из-под земли…
Д е д С к о б а р ь (перебил). Вернется корреспондент — не отходи от нас. И Никиту кликни. Сердцем чую — не ладно что-то. Мыслю так — покажем ему все. Рисунки, чертежи наши. По виду, вроде толковый. Тетрадку свою отдам, пускай переправит куда следует.
О л я. Дед, я должна тебе сказать… В общем, понимаешь… Ну, не впутывай ты человека… У него просто-напросто могут быть неприятности в газете. Мы ведь не знаем всех его дел. И вообще не знаем, как он ко всему этому отнесется. Люди разные бывают…
В это время во двор входит странная процессия. Впереди идет виновато улыбающийся А р т е м о в, руки за спиной у него связаны; за ним с серьезным лицом шагает М о т я. Чуть поотстав, идут Г о н о к, З а х а р о в а и Н и к и т а.
А р т е м о в. Дезертира поймали.
М о т я (командует). Стой!
Г о н о к. Вот уж бог послал на нашу голову…
М о т я. Комбат, он погоны срезал. Судить его, к стенке!..
Д е д С к о б а р ь. Я доложу командиру полка, Матвей. Спасибо. Никита, развяжи человека.
Н и к и т а (не двигаясь). На вашем месте, Василий Михалыч, я бы все-таки допросил дезертира.
О л я. Никита… Смягчающее вину обстоятельство — сдался по первому требованию.
Г о н о к (с трудом развязал Артемову руки). На совесть постарался, чертяка. Не ушиб он вас?
А р т е м о в (потирая запястье). Да нет, пустяки.
Послышались приближающиеся голоса. Все повернулись в сторону проулка.