Д е д С к о б а р ь. В сенцах удочки висят, принеси.
О л я (удивленно). Зачем, дедушка?
Д е д С к о б а р ь. Ступай, ступай, на зорьке посижу, ухи что-то захотелось.
Оля, пожав плечами, уходит в дом.
А н н а. Папа, о чем вы говорите, какая уха?! Через неделю приедут строители, вы понимаете это? Они ведь не станут вас месяцами упрашивать и сидеть без дела. Папа, я прошу вас, отнеситесь предельно серьезно к предложению Алексея. (К Артемову.) Нестеровка — точно такая же пустая деревня, те же деревянные дома. Двадцать пять километров отсюда. Какая вам разница, папа?
О л я выносит удочки, отдала деду. Тот с силой что-то рвет с них, на ладони показывает Анне.
А н н а. Что это?
Д е д С к о б а р ь. Возле той церквушки сто человек твоих односельчан расстреляно. Пули еще в бревнах торчат. Вы ж сами с Алешкой когда-то эти пули на грузила выковыривали. Неужто сердце ваше не дрогнет?
А н н а (негромко). В конце концов, если захотите, и церквушку вашу можно перенести туда. Впрочем, даже нужно это сделать. Она станет жемчужиной вашего музея.
Д е д С к о б а р ь (вдруг срывается на крик). Наша! Наша церквушка! И музей наш! Когда ж вы приучитесь говорить слово — на-ша? Не мой музей, а наш, наш! Понимаешь — на-аш?!
Пауза.
А н н а. Хорошо. Пусть наш. Наш музей, наша церквушка, наша земля… Наше, наше, наше!.. (Отвернулась, достает платочек.) Папа, вы нас измучили.
Пауза.
Г о н о к. А чего, она дело говорит. Можно не только церквушку, но и дома некоторые перетащить. Те, что Представляют, так сказать, исторический интерес. Правильно я говорю, товарищ корреспондент?
А р т е м о в. В принципе все возможно. Во всяком случае этот вариант вполне приемлем. Тем более церквушка семнадцатого века.
Н и к и т а. Черт возьми, дед, мы все можем, оказывается! Мы можем, например, Мамаев курган куда-нибудь на Алтай перенести. Куликово поле или Бородинское можем объединить с Прохоровкой — а что? Выгодно и удобно. Меньше забот. Кто не согласен — под суд!
С к о б а р е в. Ты демагогией здесь, парень, не занимайся!
Н и к и т а. Но ведь так же получается, товарищ председатель! Бои-то, вот они где проходили, через эту деревню. Без боев за нее, может быть, и Прохоровское сражение проиграли бы. Зачем же мы будем людей обманывать, которые в музей лет через пятьдесят придут? Кому дано право историю подтасовывать? Вам? Или, может быть, вам?
А р т е м о в. Странная у вас логика, молодой человек. Наверняка и за ту деревню бои шли. И там люди гибли.
Н и к и т а. Что вы говорите? Не может быть!
О л я. Никита!..
Н и к и т а. Семьсот лет назад предки наши селились на этом месте! Представляете, семьсот лет! Жили, песни складывали, умирали — здесь! Нестеровки и тем более вашего Терехова и в помине не было!..
Г о н о к. Дождешься ты у меня, языкастый! Ей-богу, кнута не пожалею. В Терехове, не где-нибудь, а в Терехове после войны наш передовой колхоз возрождался. Понятно говорю, нет? Люди не зря туда съезжались, потому как стратегически, с позиции выгодной экономики верно выбрано было место для головной усадьбы.
З а х а р о в а. Врешь, ой, врешь, Игнат… И греха не боишься. Когда в сельсовете сидел — людей туда силой сгонял. Пуп земли себе устроил.
Г о н о к (закипятился, сминая слова). Не лезь! Не лезь, говорю, куда тебя не приглашают…
Во двор входит Р о д и о н.
Р о д и о н. По какому случаю собрание? (Окинул взглядом присутствующих.) Понятно. Присяжные заседатели на месте. Дед, сухари посушил? (Подошел к Оле, демонстративно положил у ее ног небольшой сверток.) Я вам больше ничего не должен. Привет! Дед, надо будет сундуки с прялками перевозить — свистни. Так и быть, по старой дружбе не дорого возьму.
Оля нагнулась, подняла сверток, развернула — там оказалась иконка.
Д е д С к о б а р ь. У, турок некрещеный!.. (Отвесил ему подзатыльник.)
Р о д и о н. Да ладно, дед, что ты понимаешь!.. (К Скобареву.) Алексей Василич, подпиши заявление.
С к о б а р е в (даже не взглянул на бумагу). И куда… собрался?
Р о д и о н. А куда душа моя вольная пожелает. Могу на Север. Шоферы моего класса везде нужны.
С к о б а р е в. Ну, а после Севера куда?
Р о д и о н (усмехнулся, поиграл в руках бумажкой). Могу на юг. Я не нанимался всю жизнь горбатить здесь. Я хочу нормально жить. Нормально, понимаете?.. Планы, комплексы, музеи… В печенках они у меня сидят уже!..