В и к т ю х а. Никого у меня на всем белом свете нету.
Ш и ш л о в (слегка передразнивая). Мой папа погиб на германской, отец на гражданской убит?..
В и к т ю х а (осторожно). Здесь детский дом есть?
Ш и ш л о в. Нет.
В и к т ю х а. Хорошо! Я уже из двух сбежала.
Ш и ш л о в. Волю, значит, любишь?
В и к т ю х а. Дразнили меня — вот я и бегала.
Ш и ш л о в. А как дразнили?
В и к т ю х а. Генеральской дочкой.
Ш и ш л о в. Почему же тебя так дразнили?
В и к т ю х а. Потому что это правда. Мой отец был генералом. Потом куда-то пропал, еще когда я была маленькой, года три назад. Пропал, и все. Может, убили. Мама умерла от тифа.
С а д о ф ь е в а (подошла). Зачем же ты признавалась, что ты генеральская дочка? Сама виновата.
В и к т ю х а. Но я не могла скрывать. Это было бы оскорбительно для папы. Он меня любил.
Ш и ш л о в (посуровел). Вот ты какая, Виктория…
А л я. Ладно, Иван, генералы белые пропали, а дети — они еще цвета не имеют.
Входит Н а с т я с миской в руках.
Н а с т я. Вот, держи ложку, миску. Без масла каша, да все одно каша.
Ш и ш л о в. Спасибо. (Начал было есть, заметил голодный взгляд Виктюхи.) Настя, принеси-ка еще ложку.
Н а с т я. Принесу. Ты вот что, Иван Лукьянович… Постращай поселковых лавочников. Стали драть втридорога! Не хватает денег — в долговую тетрадку записывают. Теперь почти все, кто победней, у них в долгу. (Выходит.)
Ш и ш л о в (громко зовет). Тихон! Буль-Буль!
Входит Б у л ь-Б у л ь.
Позови сюда лавочников, торговцев. И пусть они прихватят с собою долговые тетради.
Б у л ь-Б у л ь уходит. Н а с т я возвращается с ложкой. Шишлов отдает ложку Виктюхе.
В и к т ю х а. Мерси.
Ш и ш л о в. После будет мерси! Давай-ка, наяривай вместе со мной.
Шишлов и Виктюха из одной миски едят кашу.
В и к т ю х а (быстро прожевывая кашу). А ты здесь кто?
Ш и ш л о в. Я? Вождь.
В и к т ю х а. Вождь? Тогда почему же ты такой голодный?
Ш и ш л о в. Когда вождь сытый, тогда он уже не вождь. Еще давай, а то я эту миску быстро подчищу! Давай, давай, вот так, за обе щеки! Молодец! (Облизывает ложку.) Можно действовать дальше. Возьми, Настюха. (Отдает Насте миску и ложки.) Теперь надо подумать, как тебе жить, Виктюха. Ты хочешь здесь остаться или дальше поедешь?
В и к т ю х а. Остаться.
Ш и ш л о в. Тогда продумаем и этот вопрос… Эврика! Я тебя распределю по домам.
В и к т ю х а. Я же одна, как ты меня распределишь?
Ш и ш л о в. Одну, а распределю по домам, где живут более или менее сносно. Вот сейчас набросаю список жителей. Возьмешь этот список и будешь ходить. Каждый день — в другой дом. Дней на тридцать! Курорт тебе будет такой. Отъешься, отмоешься, а потом посмотрим. Может, кому-нибудь из бездетных приглянешься. Примут в семью. Аля, садись за машинку и печатай. Значит, нам надо тридцать домов на тридцать дней для Виктюхи.
Н а с т я. Всех тебе подскажу!
Ш и ш л о в. Я — сам.
А л я. Диктуй.
Ш и ш л о в. Список обязательного проживания и кормления гражданки Виктюхи… Фамилия твоя как?
В и к т ю х а. Дэнзель.
Ш и ш л о в. Э-э-э, да ты не из русских?
В и к т ю х а. Отец из обрусевших немцев. В каком-то пятом или шестом колене.
Ш и ш л о в. Ишь ты, и это понимаешь… Ладно, твою фамилию мы писать не будем, чтобы не вводить в смущение народ. Пищи, Аля: для гражданки Виктюхи. Так. Первое: дом по переулку Проточному, номер четыре. Хозяева: Максимов Федор Павлинович, лавочник, торговец. Хозяйка — Ефросинья Сидоровна. Сегодня, стало быть, первое августа. Дальше. Второе: дом по Церковной площади, номер шесть. Хозяин Варсуев Гавриил Тихонович. Машинист маневрового паровоза. Хозяйка — Зинаида Тимофеевна. Третье: дом по Луговой улице, номер восемь. Хозяин Сивкин Викентий Александрович. Повар в больнице. Больных обжирает, таскает целые кошелки. Пускай поделится. Хозяйка — Матрена Селиверстовна.
Входит М л а д е н ц е в. И теперь мы слышим лишь обрывки слов, диктуемых Шишловым, да стук машинки. Виктюха прикорнула в старом кресле, свернувшись клубочком. А на авансцене — Младенцев и Садофьева.
С а д о ф ь е в а. Слушай, Назар, ты так увлекся всякими общественными делами, что забыл кое о чем… (Понизив голос.) Надо бы поторопиться с деньгами для Батюниной.