Ш е с т о п а л о в (шорнув рукавом по лицу). Парень! Эй, парень! Поди, брат, сюда! (Лезет рукой под матрас, вынимает массивные часы с цепочкой, сует их подошедшему мальчику.)
М а л ь ч и к (было взял подарок, но тут же начал отталкивать руку старшины). Он, я думал сахар!
Ш е с т о п а л о в. Бери! Фрицевские. Золотые. Может, тебя за их вылечат. Может, ты вторым Лемешевым станешь. Я их все одно пропью-у-у-у…
Р ю р и к (трясет Мишу). Кореш! Кореш! Ребята! Мишке худо! Врача! Сестру! Э-эк скребутся… (Схватил костыли, метнулся из палаты.)
Изолятор. Глухая белая комната. Две койки, крашенные белым. На одной койке мечется, рвет на себе бинты М и ш а. На второй койке лежит неподвижно, уставившись в потолок, А ф о н я. Среди сцены на стуле сидит Л и д а, просматривает книгу процедур, что-то записывает в нее, что-то зачеркивает.
Входит С м е р т ь, напевая: «Во лузях, во лузях, во лузях ходила…» Окинув цепким взглядом палату, всплескивает руками.
С м е р т ь. Ох, живучи людишки! (Пританцовывая вокруг кроватей, трогает ладонью то одного, то другого.) Во лузях, во лузях головы косила…
Л и д а. Зачем ты сюда пришла?
С м е р т ь. Ты будто и не знаешь?
Л и д а. Наглая! Сумасбродная! От крови пьяная…
С м е р т ь. Мое время! Всех передавлю! И до тебя, Милосердье, доберусь!.. Ишь, субчики, в изоляторе укрылись! Борются! Со мной? Ха-ха-ха! Пустое дело, ребята! Я королей, бунтарей, инквизиторов, которые страшнее смерти хотели казаться, успокоила. (Гладит Афоню.) Ух ты, мой роднуля!
А ф о н я. Уйди! Уйди!
С м е р т ь. Как это «уйди»? (Делает из пальцев козу.) Идет козара по большому базару, кого найдет, того забодает, забодает.
Л и д а. Отстань от человека!
С м е р т ь. На тебя его спокинуть? На муки? На страданья? Это ведь жестоко, Милосердье. Эй, товарищ Сидоров! Ты что, со своей Марфой никак расстаться не можешь?
А ф о н я. Матрена у меня.
С м е р т ь. Матрена, Марфа — не все ли равно? Все на одно лицо.
А ф о н я. Это для тебя все на одно лицо. Моя Матрена как ягодка!
С м е р т ь. Эй, Матрена-ягодка! Явись, иначе мужа отобью!
Голос из-за сцены: «Я те отобью! Я т-те…» Вбегает М а т р е н а.
М а т р е н а. Ой, кто это? Зачем ты, Афонюшка, ее привечаешь? Зачем? Она же пустоглазая! Отринь! Отринь! Родимый…
А ф о н я. Не могу, Матреша. Нет больше сил… Проститься… Милости. Детишек.
М а т р е н а вводит за руки д в у х м а л ь ч и к о в в рубашках, подпоясанных поясками, обутых в яловые сапоги. Следом за матерью тащится д е в о ч к а, сосет палец. В руках у детей зеленые березовые ветки.
Ваня! Афоня-младший! И Катя-Катенька! Подойдите, подойдите! Я счас! Счас! Сахарку!.. (Шарит в постели.) Ах ты! Вещмешок-то в той палате остался. Ах ты! И Мишутку не пошлешь. Горит парень… Допрыгался после операции… Ах ты!
М а т р е н а. Не напрягайся, кормилец. Они сахару-то и на скус не знают. И неча их сладостями нежить…
А ф о н я (пригребая к себе ребят). Молодцы мои! Мужики! Катю-то, Катеньку берегите! (Робко гладит девочку. Она дичится.) Не знают своего тятю. (Отдыхивается, замечает по березовой ветке в руках у ребят.) Дак это че, неужто троица?
М а т р е н а. Нет, кормилец. Весна. Ранняя. Ребята веток наломали, в крынку их с водой — почки-то и проклюнулись.
А ф о н я. Парни мои, парни! Любите мать-то. И меня не забывайте. (Переламывает слезы, глядит на сапоги сынов. Встрепенувшись.) Ты, может, забыла? Грешен, грешен. Матерьялы-то от властей утаил… Как в колхоз вступали, я старую седелку сдал, верхову спрятал. Сгодилась… Такие безысносные обутки получились! Сам тачал.
М а т р е н а. Я все помню, кормилец, все.
А ф о н я (зажмуривается). Мечталось мне на фронте, шибко мечталось, чтоб было у нас десятеро ребят…
М а т р е н а. У-у, бесстыжий!
А ф о н я. Чтоб парней и девок много. Чтоб в дому шумно, чтоб по всей земле оне жили, в гости приезжали со всех сторон…
С м е р т ь. До чего жадны эти мужики!
А ф о н я. Пуля, что в меня угодила, окосила и тех, что ты не родила. Сыновей, дочерей, внучат, правнуков, шеренги целые Сидоровых… Летит та пуля, летит!
С м е р т ь. Хватит, хватит. Сейчас ты проклинать меня начнешь. А я костенею от проклятий… Коль хочешь мне услужить…