За дверью на фоне голубого морского тумана появляется множество старых и молодых Королей, среди которых три Женщины, и две из них несут в руках сосуд с огнем, а третья время от времени бросает в огонь благовонные травы, чтобы он ярче горел.
Взгляни, за дверью славные мужиНас ждут: советники мои седые,И короли из юных, и танцоры,Арфисты тут, с которыми ты кутишь, —И всех их единит одна тревога.Ужели ты не подчинишься долгуИ не спасешь страну от жалкой доли?И ты, и я всего лишь половинки —Мне мощь твоя нужна и жар сердечный,Тебе ж расчетливый мой разум нужен.
КУХУЛИН (подходит к двери).
О вы, возросшие в гнезде высоком,Вы, ястребы, летавшие со мною,Глядевшие на солнце, снова вместеМы можем полететь по воле ветра.Король же требует повиновенья,Я речи слушаю его с утра,Но больше не могу. Скорей в конюшню —Пусть колесницы запрягают быстро,Не медля, шлите вестников к арфистам,Найдем поляну где-нибудь в лесуИ спляшем там.
МОЛОДОЙ КОРОЛЬ.
Дай клятву, Кухулин,Хотим мы, чтоб на верность дал ты клятву.
КУХУЛИН.
На верность чтоб поклялся Конхобару?
КОРОЛИ.
Да! Да! Да! Да!
МОЛОДОЙ КОРОЛЬ.
Дай клятву Конхобару.
КОНХОБАР.
Из них никто не хочет беспокойстваС тех пор, как стали жить они в достатке.
КУХУЛИН.
Так кто ж переменился – я иль вы?И я опасен стал? Да нет, неправда.Теперь другие вы при женах, детяхИ не хотите следовать за мной,Ведь я, как прежде, словно птичка волен,Хотя пора бы годам кровь разжижитьИ успокоить буйный нрав. Ну нет!Я тот же Кухулин. Но воля ваша,И я клянусь на верность солнцем, светом,Водой, луной и воздухом. Еще?
КОНХОБАР.
Огонь зажжен от наших очагов,Свидетели мои – мужи седые,Твои – младые короли. Пусть женыОгнем очистят все дома, порожкиИ по обычаю закроют двери,Потом споют нам то, что сочинилиЗаконники былых времен, чтоб выгнатьОтсюда всех колдуний, ведь клятвой можноСвязать свободу мужа, не жены.Так пусть звучат слова, которымиПрогоним жен, познавших превращенья,Колдуний, взявших ветры в свой полон.
Конхобар восходит на трон.
ЖЕНЩИНЫ (после первых нескольких слов они поют совсем тихо, чтобы все прислушались к их словам).
Ты гори, огонь, гори,И колдуний ты гони,Пусть не губят никогоИ не рушат ничего.Пусть бежит исконный врагОт тебя, порог, от тебя, очаг,Вы гоните нечисть прочь,Нецелованную дочьТех стихий, что для людейТайна неба и морей.Ведьмы, на погибель королям,Взяв песок и глину пополам,Лепят кукол – в реку опускатьИ позлее колдовать.Могут в псов они их обратить,Чтобы мучить и убитьИз каприза одного.Заколдован если кто,За колдуньями пойдет,Путь-дорогу к ним найдет,Чтобы силу им отдать,Самому бессильным стать.Ведьмы ж умастят себяОт макушки до носка,Взяв единорога жир,Чудесной силы эликсир.Трижды будет жалок тот,Немощный, больной урод,Кто к колдуньям в плен попал,Он, считай, уже пропал.Горький и смертельный ядЛаски сладкие таят,И целуют ведьмы, чтоб учить:«Будешь ненависть любить».На любовном колесеГоловы теряют все,Но колдуньям мил пожар,Если дан им верхний жар.Все мечи пусть вволю пьютИ на землю пусть не льютЭль из древней чаши сей —Клятва будет тем верней, —Чтоб не взял у нас наш врагНаш порог и наш очаг.
КУХУЛИН (говорит, пока они еще поют).
Я клятву дам и стану с этих пор,Кем вы желали видеть Кухулина,Птенцы из моего гнезда, однакоНе думал я, что немила вам станетТа жизнь, с которой кровь бежит быстрее,Пусть коротка она, да и свободныйВам прежде был приятней дар. Ну что ж.Покончим с прошлым. Слово я сдержу.Негоже требовать назад подарки.Но конь, взбрыкнув, ломает колесницуИ получает взбучку. Как быть с клятвой?
Две Женщины, продолжая петь, склоняются перед Кухулином, держа сосуд над головой. Он простирает руки над огнем.
Клянусь покорным быть я Конхобару,Клянусь я в верности его сынам.
КОНХОБАР.
Теперь едины мы, как это пламя,Тебе принадлежит мой разум, мне же —И сила, и воинственность твоя.Мечи в огонь, чтобы всегда служилиПорогу с очагом.