Пьер. А вы всегда готовы подчиниться… И не только Люси. Все вы настолько деликатны… Как только он начинает, глаза у вас делаются круглыми… вы изображаете удивление: «Эдгар, как вы можете так говорить…»
Жюльетта. Ну нет, только не я. Вначале я держусь, не поддаюсь, молчу…
Жак. А что это меняет, молчите вы или нет? Всем известно, молчание — знак согласия.
Жанна. О! Послушайте, мы совсем запутались… Я думала, Робер будет нас учить… Робер, милый, спасите нас, помогите нам выбраться…
Робер. Как же я могу это делать? Мне не дают говорить…
Жюльетта. Признаться, я уже ничего не понимаю, мне кажется, надо все начинать сначала…
Жанна. Она права, мы сбились… Ну что ж, Венсан, начинайте заново…
Венсан. Знаете, я всего боюсь… Вот почему, когда во время оккупации надо было…
Робер. Ну, Люси, на этот раз давайте…
Люси. А может быть, мне лучше попробовать промолчать…
Робер. Нет, лучше говорите, для демонстрации это будет удобнее… Вот увидите…
Люси. Вы, Эдгар, и боитесь!..
Робер. Так. Что вы чувствуете, когда говорите это? Или вернее: где вы находитесь?
Люси. Где я нахожусь?
Робер. Да, на каком расстоянии от Эдгара? В каком положении?
Люси. А! Понимаю… Подождите минутку… Надо подумать… Дело в том, что я не привыкла… Такие вещи… Я не знаю…
Робер. Сделайте над собой усилие. Разбейте действие на составные части. Что происходит, когда вы говорите это? Что вы делаете?
Люси. Мне кажется, я стараюсь приблизиться… Мне хочется подойти к нему вплотную… стать рядом… чтобы он не чувствовал, что я понимаю… Меня это пугает… сама не знаю почему.
Робер. Так вот, отойдите. Подальше. Как можно дальше. Главное — это расстояние. Рассматривайте его, как рассматривают муравья, муху. Или, если хотите, паука.
Люси. О! Нет, этого я не могу…
Робер. Если вы с самого начала не можете сделать даже такой малости, тогда…
Люси. Хорошо, я попробую. Итак, Венсан, начнем сначала.
Венсан. «Я всегда всего боялся. Еще в школе, когда я был мальчишкой…»
Люси. Вы, Эдгар, и боитесь…
Робер. Где вы были на этот раз?
Люси. Ничего не поделаешь, никак не получается. Я была совсем рядом, еще ближе, чем раньше. Я подошла вплотную, чтобы помочь ему заглушить… голос истины… Скрыть ее… начисто… Я так боялась, как бы он не подумал, что я все понимаю… Не могу этого вынести… Мне было бы стыдно.
Робер. Вот потому-то я и говорю вам: не принимайте в этом участия. Сохраняйте дистанцию. Следите за его движениями издалека… Словно поддразнивая веточкой насекомое и ожидая, что будет дальше. Позабавьтесь же немного. Давайте все вместе. Так вам будет легче, вы перестанете ощущать свое одиночество. Попробуйте. На расстоянии. Не наклоняйтесь к нему. Держитесь прямее. И поддразнивайте его длинным стебельком. Начали…
ХОР. Вы, Эдгар, и боитесь…
Робер. Ну вот. Вы ставите ему ловушку, подпускаете его… А теперь — кто кого. Ага, он попался. Разве не смешно?
Симона. Нисколько. Я так не могу. Это настолько цинично…
Жак. А я вот не стремлюсь быть таким, как Робер. Пожалуй, это еще труднее. Мне не хочется следовать его примеру.
Люси. О! У меня мурашки побежали по спине…
Жак. Знаете ли, я не энтомолог, а Эдгар не муравей.
Жюльетта. А как же истина? Вы забыли, она ведь ищет выхода… И самое неприятное… Если ее стараются задушить, то она словно разбухает, ей необходимо вырваться на волю… Я — как Пьер, мне так и хочется закричать: «Ах! Только не говорите нам о своих подвигах… Какой смысл… Все равно все знают…»
Робер. Нет, вы невыносимы. Тогда взрывайтесь, как Пьер. Или же страдайте…
Жанна. А все-таки странно, Робер, что вы не чувствуете подобных вещей. Вы не такой, как все, уверяю вас…
Жюльетта. Бывают люди… для которых истина — превыше всего… И они способны…
Жак. Да, такие люди бывают, это верно… Лишь бы восторжествовала истина… Я уже не говорю о героях или о святых. Случаются вещи совершено из ряда вон выходящие. Взять, к примеру, доносчиков. Во время оккупации я знаком был с одним булочником… Он делал это не из ненависти. И не по убеждению. Нет, просто ему не давала покоя истина. Он не мог этого выносить: фальшивые имена, поддельные документы… А главное, что все с этим соглашались, все действовали заодно. Ему всех надо было вывести на чистую воду… Я убежден, что точно так же он мог бы и спасать…