— Жан-Пьер, великий знаток…
— Знакомая история… Да подарите же ему книгу… Ах, да, книги у него уже есть… Хо-хо-хо. (Громкий хохот.)
М1 (продолжает). О, какие же они все глупцы. Они же ничего не понимают. Не нужно быть суперначитанным, чтобы обладать чутьем, чтобы разбираться… Это дар, талант. Либо он есть, либо его нет. Они могли бы проглотить целые библиотеки… Вы же, я всегда это чувствовал… для вас слово… Вы никогда не говорили ничего беспредметного, ничего претенциозного. Разумеется, вам приходится время от времени прибегать к помощи слов. Куда от этого денешься? Жить-то надо. Но вы — по минимуму. Слово — и вы это знаете как никто — оно имеет вес.
М2. Простите, что вмешиваюсь в вашу уединенную беседу, что нарушаю атмосферу взаимопонимания и прерываю ваши конфиденции (смеется), но мне кажется, что ежели и есть что-то, что не следовало бы говорить Жан-Пьеру, так это именно что слово имеет вес. Бедняга теперь смолкнет навеки… Кто-кто, а он-то знает, что молчание — золото… он совершенно с этим согласен…
М1. Вы видите, к чему они клонят… Видите… Но я, я так не думаю, заметьте. В настоящее время как-то принято говорить подобные вещи… Вот недавно, когда речь зашла о робости… Достаточно немного покопаться, как вот теперь… Даже глубоко рыть не надо, вы же понимаете. Но в конечном итоге наверняка что-нибудь да найдешь… Начать можно с гордыни. А оттуда до комплексов рукой подать… Признаюсь вам, что я и сам… иногда… когда вы упорствуете… но в глубине души, по правде говоря, я не думаю… Вы — и комплексы! Какая чушь… Вы, который…
Ж4 (молодым голосом, очень тихо). Вы не правы, вы же знаете, что таким способом ничего не добьетесь. Со мной такое тоже бывало, когда-то… Так вот, я вам говорю… Единственный способ — не обращать внимания.
М1. Не обращать внимания? Какая вы добрая…
Ж4. Да, я знаю (еще снижая тон), именно на это он и рассчитывает… что вы ничего не добьетесь. Он прекрасно это понимает… и этим вас держит. Это его забавляет. Вы же тем временем… Слушайте, что вам нужно. Я тут недавно встретила Бонваля. Он меня спросил, видимся ли мы с вами… просил передать вам привет… Я нахожу, что он очень изменился, сильно постарел. А его жена, напротив, все так же хороша собой… (Совсем тихо.) Ну же, поняли?..
М1 (дрожащим голосом). Да, она очень красива… Но если бы вы ее знали… Нет (со стоном), я не могу… Вы слишком много от меня требуете, это невозможно. Вы хотите, чтобы я бежал, а я едва передвигаю ноги, будто тащу на себе тысячу тонн… Я раздавлен, задыхаюсь… (Кричит.) Да не молчите же вы наконец, скажите хоть что-нибудь. Или вы полагаете, что нас это развлекает? Мы делаем над собой усилие, не жалеем себя, даже себя компрометируем — а все из сострадания, из любезности, чтобы поддерживать отношения. Да-да, можете меня презирать, можете изничтожить меня, задушить, а я все равно, покуда хватит дыхания, буду кричать. Человеческие отношения… мы жертвуем собой… идем даже на то, чтобы говорить глупости… плюем на чужое мнение…
Ж3. Ну вот, теперь он закатил ему сцену. Да он на него просто-таки наорал, честное слово… вот забавно…
Ж1. Я начинаю верить, что Жан-Пьер — скала, я бы ни за что так долго не выдержала.
М2. Заключим пари. Заговорит или не заговорит?
М1 (бесцветным голосом). Не имеет смысла. Не заговорит. Месье нас презирает. Наши пересуды. Нашу болтовню. Нашу литературщину. Нашу грошовую поэзию. Он бы сам ни в жизнь. Он ни за что не станет якшаться со всяким сбродом. Но я вам скажу, милейший, что я на самом деле думаю. Все мои мысли по этому поводу. Они правы. Вы — робкий. Чего тут думать? К чему все усложнять? Наше мнение вас пугает. А вдруг вы сморозите какую-нибудь глупость? Ведь такое вполне могло бы случиться, а? Какой-нибудь фантастический ляп — и вы как все. И тогда (пищит женским голосом) — ах какой ужас… Что об этом скажут? Ведь я, подумать только, могу сойти за скудоумного, за дурака. Нет, это невозможно вынести… А так сижу себе, как царь, и все вокруг меня суетятся…
Ж3. А знаете, лично на меня молчуны не производят никакого впечатления. Я просто думаю, что им нечего сказать.
Ж4. А я — напротив, должна признаться, что молчаливые люди… Когда мне было пятнадцать, я была влюблена в одного господина… издалека, разумеется, мне же было всего пятнадцать… это был приятель моего отца. Он все молчал и курил трубку… Он мне казался… ну прямо роковым!
Ж3. Да, в этом возрасте я тоже… но потом у меня это, знаете ли, прошло…