НОТАБЛЬ (строго). Кадиджа, сейчас речь идет об общей безопасности.
КАДИДЖА. Я не уйду! Нет, я не уйду! (Топает ногой.) Это моя страна. Здесь мое ложе. Здесь четырнадцать раз меня оплодотворили, чтобы я родила четырнадцать арабов. Я не уйду.
Все арабы стоят, ссутулив спины.
НОТАБЛЬ. Пусть она уйдет, или пусть ей заткнут рот!
Но вот тихо подходит начальник. Лицо его закрыто вуалью, он весь в золоте и шелках. Он преклоняет колено перед зубчатой крепостью. Кадиджу хотят увести, но тут раздаются первые такты «Марсельезы». Кадиджа собирается закричать, обращаясь к публике, но один из мужчин засовывает ей в рот кулак. Она так и останется стоять с кулаком во рту, вплоть до смерти Юной причащающейся. Арабы остаются неподвижными. Пауза. Над ширмами появляется частокол синих знамен, расшитых золотыми лилиями. Опять пауза.
Затем над ширмами появляются:
Академик,
Солдат,
Женщина-вамп с мундштуком,
Фотограф-репортер,
Вдова (Г-жа Бланкензи),
Судья,
Банкир,
Юная причащающаяся.
Генерал.
Все они одеты в костюмы примерно 1840 года: солдат эпохи маршала Бюжо, женщина-вамп с кружевным зонтиком, банкир с бакенбардами и в цилиндре и т. д.
Все эти люди стоят, словно опершись локтями на парапет или смотрят вдаль. Они разговаривают между собой. Арабы молчат. Идет очень быстрый обмен репликами.
РЕПОРТЕР-ФОТОГРАФ (Женщине-вамп). Вы будете великолепны на крепостной стене в вашем вечернем платье!
Женщина-вамп элегантно откидывает свою меховую накидку и одновременно выпускает дым. Да, вамп образца 1840 года может курить, ничего страшного.
ЖЕНЩИНА-ВАМП (смеясь). А вы думали, в пустыне жарко, я дрожу! Но не от страха, не беспокойтесь! (Хо хочет.) Разве жара действительно жара? Кто может ответить?
АКАДЕМИК. Положите на Книгу Истории ваш прелестный пальчик, его обожжет, так как слово Франция написано огненными буквами… или ледяными, которые тоже жгут… или буквами из серной кислоты, а она тоже обжигает…
ЖЕНЩИНА-ВАМП (смеясь). Так где же ваши дикари?
Что-то совсем не видно бунта! Восстание…
СОЛДАТ. В моих штанах, мадемуазель…
АКАДЕМИК. Римляне. Без вас нет дорог. А нет дорог, нет почтальонов. А нет почтальонов, нет почтовых открыток.
Пауза.
А они продолжают идти проселочными дорогами.
РЕПОРТЕР-ФОТОГРАФ. Слышны только тамтамы бедуинов!
АКАДЕМИК (Солдату). Римляне. Вы — римляне в этой эпопее. (Женщине-вамп.) Они — римляне нашего времени, но ведь история никогда не повторяется. Мой дорогой генерал…
ГЕНЕРАЛ. Мы делаем все, чтобы получить поддержку. Массы на нашей стороне. По крайней мере, одна масса. Другая масса нам враждебна, и мы должны работать на двух фронтах.
АКАДЕМИК. Доверие и недоверие — два источника победы. (Солдату.) Не так ли, молодой человек?
СОЛДАТ. Я знаю только своего шефа…
Пауза.
Меня словами не возьмешь…
Пауза.
Но шеф есть шеф, и я его уважаю…
ЖЕНЩИНА-ВАМП. Почему иногда пишут: «…слышен шум восстания…» Сейчас тишина…
СОЛДАТ (с нажимом). Тем не менее — мы воплощение мужественной красоты. Я это читал. Пустыня без смуты и без солдат станет вялой. Здесь есть кто-нибудь, кто сорвет наши морщинистые маски? Черт побери! Мы так стараемся, чтобы напрячься и действовать, вперед к победе, если надо, и к смерти, если хотите, и, подумать только, есть еще маски, не покрытые морщинами!..
Пауза.
Есть еще вялость, нечего сказать, есть еще вялость в теле… (Пауза, потом решительно.) Нужен остов!
ЖЕНЩИНА-ВАМП (аплодируя). Браво!
БАНКИР. Пустыня не только велика, но и обширна.
АКАДЕМИК. Пустыня! Вот хорошее слово!
ГЕНЕРАЛ (вытянув руку). Пусть наши победы, наша слава распространяется все дальше на юг. Пусть наши сахарские земли пролегают все южнее: однажды они станут плодородной провинцией Бос.