ВТОРОЙ БОЕЦ. Прощать — не прощать, хватит этих дерьмовых глупостей…
ОММУ. Вы идете, чеканя шаг…
ТРЕТИЙ БОЕЦ. Как капрал скомандует: «Чеканьте шаг», — так мы и идем.
ОММУ. Мы дорожим Саидом. Мы охраняем его убожество… и, чтобы оно расцвело, мы будем его поливать.
ПЕРВЫЙ БОЕЦ (Саиду). Иди к нам.
Саид колеблется.
Я не призываю тебя стать солдатом…
Хохот среди Мертвых, где мы видим: Мать, Кадиджу, Сержанта, Пьера, Генерала, Варду, Г-на Бланкензи, Лейтенанта.
Заткнитесь! Мертвые, лежать! Вы уже получили свои похороны, почести, блеск, все, что положено воняющему мясу? Хорошо.
Мертвые смеются тихо.
Дайте нам спокойно пожить. (Саиду.) Я сказал тебе, иди сюда.
ОММУ (удерживая Саида). А я говорю, сюда.
САИД (тихо, оглядев всю площадь). И старухе, и солдатам, и всем вам я говорю: дерьмо.
Он отделяется от группы и собирается выйти, но пятеро бойцов вынимают револьверы и целятся в него.
ПЕРВЫЙ БОЕЦ. Стоять!
Саид останавливается и оборачивается.
ОММУ (бросается к первому бойцу). Вы же не убьете его? Вы не отнимете его у нас? Вы же не… Вы спятили, обезумели… Вы не разрушите наше сокровище… Мы дышим им… (Она закашливается, согнувшись по полам.) Лучше сразу сдохнуть…
ВТОРОЙ БОЕЦ (указывая на Саида). Мы не дадим ему продолжать…
МАЛЬЧИК. Передышка!
ТРЕТИЙ БОЕЦ (Саиду). Давай, иди сюда! Забудем все и начнем сначала.
Саид вроде колеблется.
ОММУ (кричит). Беги. Выйди из себя. Изо рта или из задницы, но не оставайся, уйди! ПЕРВЫЙ БОЕЦ (Саиду, строго). А я говорю…
САИД (тихо). Я — нарасхват. Могу диктовать свою цену…
Долгое перешептывание среди Мертвых, которые поддерживают друг друга взглядами. Вдруг Мать взрывается.
МАТЬ (орет). Саид!..
Все смотрят на нее.
Саид!.. Ты не должен дрогнуть! Я — последняя собака, я выносила тебя, беспородного щенка, в своем чреве, чтобы ты стал одним из тех, кого одним больше, одним меньше! Собачья жизнь, удары в ребра и бешеная ярость!.. Я была более жалкой, чем крапивная грядка, меньше того, что ты стоишь, и до сегодняшнего полудня — а сейчас ровно полдень — я считала, что мной движет ненависть, Саид!..
ОММУ (Матери). Ты льешь бальзам на мою душу, старая карга!
ПЕРВЫЙ БОЕЦ. Рассуждения мертвых…
Среди Мертвых слышно роптание.
СЕРЖАНТ (Саиду). Ты идешь к верной цели, Саид, делай как я! Все мои глупости меня возвышали. Я сверкал, Саид!
ЖЕНЩИНА-ВАМП. Браво, сержант! (Смеется.) После вырывания ногтей на ногах…
АКАДЕМИК (перебивает ее). И это в тот момент, когда открывают мемориальную доску с его именем в каком-то тупике, и никому не известно, что он сделал, кроме того, что умер.
Г-ЖА БЛАНКЕНЗИ. Мне говорили!
БАНКИР. Канкан.
АКАДЕМИК (печально). Невозможно строить на том, что он сделал. Так уже больше не делается. У них — да, но не у нас. (Назидательно.) Значит, у сержанта есть своя мемориальная доска, потому что он ничего не сделал: вот в чем разница.
ПЕРВЫЙ БОЕЦ (показывая на европейцев). А эти что подумают о тебе… и о нас?..
МАТЬ (хохочет). Но вы ведь этих хотите уничтожить! Ты думаешь, их позолота не липовая?..
ПЕРВЫЙ БОЕЦ. В позолоте есть своя прелесть.
ОММУ (Саиду, тихо). Давай, беги пока. Пока спорят, давай беги! Увидишь, что они сделают…
Саид делает неуверенное движение, чтобы уйти.
ПЕРВЫЙ БОЕЦ. Останься!
Саид еще колеблется, затем выходит.
Огонь!
Из револьверов пяти бойцов одновременно раздается пять выстрелов. Все смотрят в правую кулису, куда вышел Саид. Слышен звук падающего тела. Все огорчены, кроме Мертвых и Омму.
Г-ЖА БЛАНКЕНЗИ (резко проснувшись). Вечно этот шум под моими окнами. (Снова засыпает.)
ОММУ. Сегодня я еще не помру. Одного похоронить, других обругать: я приду туда столетней. (Баширу.) Аспирину мне.
Башир протягивает ей аспирин, который она тут же глотает. Все отступают, кроме двух бойцов и Омму. Внизу Банкир, Солдат, Женщина-вамп и другие, вставшие при появлении Саида, снова садятся и дремлют.