ДЕВУШКА. И это еще не конец! Я хочу обскакать весь мир своими крепко подкованными копытами, своими нетерпеливыми ногами. Снимите брюки и ботинки, я вас одену.
ГЕНЕРАЛ (он взял тросточку). Да, но сначала на колени! На колени! Давай, давай, согни свои колени, согни… (Девушка встает на дыбы, испускает радостное ржание и, как цирковая лошадь, встает на колени перед Генералом.) Браво, браво, Голубка! Ты ничего не забыла. А сейчас ты будешь мне помогать и отвечать на мои вопросы. Ведь совершенно в порядке вещей, чтобы молодая кобыла помогала хозяину расстегнуться, снять перчатки, чтобы она четко отвечала на его вопросы. Итак, начнем с того, что расшнуруем мои ботинки.
Во время всей сцены Девушка будет помогать Генералу раздеваться, затем одеваться в генеральское платье. Когда он будет полностью одет, окажется, что он стал гигантских размеров, благодаря театральным приспособлениям: невидимым котурнам, накладным плечам, обильно наложенному гриму.
ДЕВУШКА. Левая нога все еще распухшая?
ГЕНЕРАЛ. Да, толчковая нога. Я ею топаю. Как ты своим копытом, когда куришь фимиам.
ДЕВУШКА. Когда что я делаю? Расстегнитесь.
ГЕНЕРАЛ. Лошадь ты или невежа? Если ты лошадь, ты куришь фимиам. Помоги мне. Тяни. Не так туго. Ты же не ломовая лошадь.
ДЕВУШКА. Я делаю все что полагается.
ГЕНЕРАЛ. Ты встаешь на дыбы? Уже? Подожди, пока я приготовлюсь. Вот когда я продену в твою глотку удила…
ДЕВУШКА. О нет, только не это.
ГЕНЕРАЛ. Лошадь призывает к порядку своего Генерала! У тебя будут и удила, и вожжи, и сбруя, и подпруга, а я, в сапогах и в каске, буду подхлестывать тебя и мчаться вперед!
ДЕВУШКА. Удила — это ужасно! От них кровоточат десны и уголки губ. Я буду захлебываться кровью.
ГЕНЕРАЛ. Розовая пена и треск огня! Какой галоп! Через ржаные поля, по цветам, по лугам, по пыльным дорогам, по горам и плоскогорьям, от восхода до захода, от захода до…
ДЕВУШКА. Заправьте рубашку. Подтяните лямки. Это не пустяк — одеть генерала-победителя, которого к тому же будут хоронить. Саблю хотите?
ГЕНЕРАЛ. Пусть лежит на столе, как сабля Лафайета. На видном месте, а одежду спрячь. Не знаю куда, есть же здесь где-нибудь тайник? (Девушка складывает одежду и прячет за кресло.) Китель? Хорошо. Все медали здесь? Посчитай.
ДЕВУШКА (посчитав очень быстро). Все, мой Генерал.
ГЕНЕРАЛ. А война? Где война?
ДЕВУШКА (очень нежно). Она приближается, мой Генерал. Вечер над яблоневым полем. Небо чистое и розовое. Курлыканье горлиц, неожиданный покой, предшествующий битвам, снисходит на землю. Очень тепло. В траву падает плод. Это сосновая шишка. Все замерло. Война объявлена. Хорошо…
ГЕНЕРАЛ. Но вдруг…
ДЕВУШКА. Мы на краю луга. Я сдерживаюсь, не брыкаюсь, не ржу. Твое теплое бедро прижимается к моему боку. Смерть…
ГЕНЕРАЛ. Но вдруг…
ДЕВУШКА. Смерть наготове. Приложив к губам палец, она призывает к молчанию. Последние минуты благополучия озаряют все вокруг. Даже ты отвлекаешься от меня…
ГЕНЕРАЛ. Но вдруг…
ДЕВУШКА. Застегнитесь сами, Генерал. Вода в пруду была неподвижна. Даже ветер ждал приказа, чтобы раздуть знамена…
ГЕНЕРАЛ. Но вдруг…
ДЕВУШКА. Вдруг? А? Вдруг… (Подыскивает слова.) Ах, да, вдруг свинец и огонь! Вдовы! Нужно было отыскать километры крепа, чтобы повесить на знамена. Глаза матерей и жен под вуалями — сухи. Колокола попадали с взорванных колоколен. На повороте дороги меня напугало голубое полотнище. Я встала на дыбы, но твоя нежная и тяжелая рука уняла мою дрожь. Я воспряла. Я снова пошла иноходью. Как я любила тебя, моего героя!
ГЕНЕРАЛ. А… убитые? Убитых не было?
ДЕВУШКА. Солдаты умирали, целуя знамя. Ты был воплощением победы и доброты. Однажды вечером, помнишь…
ГЕНЕРАЛ. Я был так нежен, что начал осыпать их снегом. Засыпать снегом моих людей, укрывать их самым мягким из саванов. Снег? Березина!
ДЕВУШКА. Шквал снарядов покосил много голов. Наконец смерть стала активной. Она ловко перескакивала с одного на другого, открывая рану, заставляя глаза потухнуть, вырывая руку, вскрывая вену, засыпая лицо свинцом, обрывая крик, пение; смерть стала терять силы. Наконец, в изнеможении, сама мертвая от усталости, она унялась, легко опустившись на твои плечи. И там заснула.