ИРМА. Ты не слишком сильно бил ее? В последний раз бедная девочка два дня отлеживалась.
Кармен приносит кружевной пеньюар. Ирма остается в одной рубашке.
АРТУР. Не играй в добрую девочку и мнимую шлюху. И тогда, и сегодня вечером она получила по счету: и деньгами, и ударами. Счет верный. Банкир желает видеть исполосованную спину — я выполняю.
ИРМА. Ты, по крайней мере, не испытываешь при этом удовольствия?
АРТУР (с пафосом). С ней — нет, я люблю только тебя. Работа есть работа. Я просто выполняю ее в строгости.
ИРМА (властно). Я не ревную к этой девице, но я не хочу, чтобы ты портил персонал, его все труднее обновлять.
АРТУР. Пару раз я пробовал разрисовать ей спину фиолетовой краской — не вышло. Когда старик пришел, осмотрев ее, он потребовал, чтобы я предоставлял ее невредимой.
ИРМА. Краской? Кто тебе разрешил? (Обращаясь к Кармен.) Шлепанцы, дорогая.
АРТУР (пожимая плечами). Одной иллюзией больше, одной меньше! Мне казалось, я хорошо сделал. Да успокойся, теперь я бью, лупцую, она орет, а он ползает.
ИРМА. Ей прикажешь орать потише, дом на примете.
АРТУР. По радио передали, что все северные кварталы этой ночью сдались. Судья требует криков. Епископ не так опасен. Он довольствуется отпущением грехов.
КАРМЕН. Раз его удовольствие состоит в том, чтобы отпускать грехи, он требует, чтобы сначала их совершали. Нет, лучше всех тот, кого пеленают, порют, бьют хлыстом, убаюкивают, и он храпит.
АРТУР. Кто его укачивает? (Обращаясь к Кармен.) Ты? Ты даешь ему грудь?
КАРМЕН (сухо). Я хорошо справляюсь со своим ремеслом. А вы, месье Артур, исполняете роль, в которой шутки неуместны. У сутенера — своя маска, он не должен улыбаться.
ИРМА. Она права.
АРТУР. Сколько ты сегодня заработала?
ИРМА (защищаясь). Мы с Кармен еще не закончили подсчеты.
АРТУР. А я закончил. По моим подсчетам, около двадцати тысяч.
ИРМА. Возможно. Во всяком случае, ты можешь не опасаться. Я не жульничаю.
АРТУР. Я верю тебе, любовь моя, но это сильней меня: цифры так и выстраиваются в моей голове. Двадцать тысяч! Война, мятеж, стрельба, мороз, град, дождь, потоки дерьма — ничто их не останавливает! Наоборот. Рядом люди убивают друг друга, бордель на прицеле: а они все равно валом валят. Если бы не надо было оберегать тебя дома, мое сокровище…
ИРМА (категорично). Ты прятался бы в подвале, парализованный страхом.
АРТУР. Я бы вел себя как все, любовь моя. Я ждал бы спасения от Шефа полиции. Ты не забываешь о моих процентиках?
ИРМА. Я даю тебе достаточно, чтобы ты мог выстоять.
АРТУР. Любовь моя! Я заказал себе шелковые рубашки. Если бы ты знала, из какого шелка! И какого цвета! Сиреневые, как твои корсажи!
ИРМА (смягчаясь). Ладно, хватит. Не надо перед Кармен.
АРТУР. Ну что, да?
ИРМА (сдаваясь). Да.
АРТУР. Сколько?
ИРМА (вновь обретая твердость). Посмотрим. Мы с Кармен должны заняться счетами. (Ласково.) Сколько смогу, максимально. А сейчас ты непременно должен направиться навстречу Жоржу…
АРТУР (с наглой иронией). Что, любимая?
ИРМА (сухо). Ты непременно должен отправиться навстречу месье Жоржу. Если надо, доберешься до полиции и предупредишь его, что я рассчитываю только на него.
АРТУР (обеспокоенно). Я надеюсь, ты шутишь?
ИРМА (становясь властной). По тону моей последней фразы ты должен был понять. Я уже не играю. Или, если угодно, я сменила роль. Да и тебе уже незачем играть нежного и злого сутенера. Делай то, что я приказываю, но сначала возьми пульверизатор. (Обращаясь к Кармен, которая приносит пульверизатор.) Дай ему. (Артуру.) На колени!
АРТУР (встает на колени и прыскает на Ирму). На улицу?.. Один?… Я?
ИРМА (выпрямившись перед ним во весь рост). Нужно узнать, что с Жоржем. Я не могу оставаться без поддержки.
АРТУР. Я ведь здесь…
ИРМА (пожимает плечами). Мне нужно защитить мои драгоценности, салоны, девушек. Шеф полиции должен был прийти полчаса назад…
АРТУР (жалобно). Мне на улицу?… А град пуль… стрельба. (Показывает на свой костюм.) Я оделся для того, чтобы прогуливаться по твоим коридорам, смотреться в твои зеркала. Чтобы ты любовалась мной в костюме альфонса… На мне только шелк…