ГЕНЕРАЛ (3-му фотографу). Самая красивая поза — это поза Тюренна…
3-Й ФОТОГРАФ (принимает позу). Со шпагой?
ГЕНЕРАЛ. Нет, нет, это Байар. Нет, с вытянутой рукой и маршальским жезлом…
3-Й ФОТОГРАФ. А, вы имеете в виду Веллингтона?
ГЕНЕРАЛ. К сожалению, у меня нет жезла…
Тем временем Первый фотограф снова подошел к Епископу, который не пошевелился, и молча рассматривает его.
3-Й ФОТОГРАФ (Генералу). У нас есть все, что нужно. Возьмите и примите нужную позу.
Он сворачивает лист бумаги в форме маршальского жезла и дает Генералу, пока тот принимает позу, он бежит к аппарату.
Вспышка — это снимал Второй фотограф.
ЕПИСКОП (обращаясь к 1-му фотографу). Надеюсь, снимок будет удачный. Теперь мир должен быть наводнен моим изображением во время получения Святого причастия. Увы, у нас под руками нет облатки…
1-Й ФОТОГРАФ. Доверьтесь нам, Монсеньор. Наша корпорация располагает всем, чем надо. (Зовет.) Господин Прокурор. (Подходит Судья.) Дайте на минутку вашу руку для роскошного снимка. (Властно притягивает его за руку и ставит на место.) Но должна быть видна только ваша рука… Тут вот… засучите немного рукав… над языком Монсеньера вам нужно держать… (Роется в кармане. Епископу.) Высуньте язык. Больше. Хорошо. (Продолжает рыться в карманах. Вспышка: только что сняли Генерала, тот поднимается.) Черт, ничего нет! (Осматривается. Епископу.) Не двигайтесь. Отлично. Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, вынимает из глаза Генерала монокль, возвращается к группе, образованной Епископом и Судьей. Заставляет Судью держать монокль над языком Епископа как облатку, потом бежит к аппарату. Вспышка. Королева, которая только что вошла вместе с Посланником, некоторое время наблюдает за этой сценой.
ПОСЛАННИК (занудным голосом. Словно все ему известно с пеленок). Вот настоящий образ, рожденный фальшивым спектаклем.
1-Й ФОТОГРАФ (насмешливо). Так принято, Ваше Величество. Когда мятежники были взяты в плен, мы заплатили жандарму за то, чтобы он на наших глазах убил человека, которого я послал за сигаретами. На фотографии же был изображен мятежник, застреленный за попытку к бегству.
КОРОЛЕВА. Чудовищно!
ПОСЛАННИК. Лишь изображение и чтение имеют значение. Историю проживают для того, чтобы была записана, а потом прочитана еще одна славная страница. Королева благодарит вас, господа, и просит занять свои места.
Все три фотографа накрываются черными полотнами возле своих аппаратов. Молчание.
КОРОЛЕВА (тихо, будто сама с собой). Его здесь нет?
ПОСЛАННИК (обращаясь к Трем Фигурам). Королева хотела бы знать, что вы делаете и что собираетесь делать?
ЕПИСКОП. Мы подобрали большое количество убитых и хотим их забальзамировать и расположить на нашем небосклоне. Ваше величие требовало, чтобы вы устроили резню среди повстанцев. Мы же сохраним в наших рядах лишь несколько мучеников, которым будем воздавать почести, возвеличивающие и нас.
КОРОЛЕВА (Посланнику). Это послужит моей славе, не так ли?
ПОСЛАННИК (улыбаясь). Кровавые побоища — это еще и праздник, во время которого народ может предаваться радости и изливать свою ненависть к нам. Я говорю, конечно, о «нашем» народе. Он в конце концов может воздвигнуть нам памятник в своем сердце, чтобы осыпать его ударами. По крайней мере, я на это надеюсь.
КОРОЛЕВА. Значит, великодушие и доброта ни на что не способны?
ПОСЛАННИК (с иронией). Салон Сен-Венсан де Поль?
КОРОЛЕВА (огорченно). А как у вас, господин Судья? Я приказала, чтобы было меньше смертных приговоров и больше каторжных работ. Надеюсь, подземные галереи закончены? (Посланнику.) Слово «каторжник» напомнило мне о галереях Мавзолея. Закончены?
СУДЬЯ. Полностью. И открыты для посещения публики по воскресеньям. Некоторые своды целиком украшены скелетами тех, кто погиб во время земляных работ.
КОРОЛЕВА (Епископу). А Церковь? Надеюсь, за каждым, кто не отработал на строительстве этой уникальной часовни хотя бы неделю, будет записан смертный грех? (Епископ кланяется. Генералу.) Что касается вас, мне известна ваша строгость; ваши солдаты следят за рабочими, за что и получили прекрасное звание строителей. (Улыбаясь с притворной усталостью.) Вы ведь знаете, господа, я хочу подарить этот Мавзолей Герою. Вы знаете, он печалится и страдает, что его еще не представляют.