Мадам Александра. Это жена Жюльена, которую он оставляет у меня на руках... Видите ли, мсье отправляется на военную службу... Вы понимаете, если бы я, которая каждое четырнадцатое июля декламирует на Елисейских полях «Марсельезу», если бы я их попросила, они немедленно отпустили бы его! Но мсье, видите ли, не желает! Очевидно, мсье, как и его папочка, обожает играть в солдатики. Только вот в чем беда, оставляет свою жену в Париже без гроша... Необходимо найти этой красотке работу... В наши дни все обязаны работать - цены так поднялись... Наш Дорогой Поэт! Великий Поэт!.. Раз уж вы все равно переделываете конец пятого акта... Знаете, о чем я подумала? Вы должны ввести мне в финальную сцену эту малютку... Я уверена, что у нее прелестный голосок... Так, пустяки, всего три-четыре строчки. Муза... Она, дитя ночи, приходит утешать Гаэтану... Наш Дорогой Поэт, с вашим талантом вы наверняка придумаете для меня...
Дефурнет (вдруг взрывается). Нет уж! Покорно благодарю! Все понятно! Значит, пускай театр раскошеливается! Нет уж! Премного благодарен.
Мадам Александра (оборачивается к нему в ярости). Потрудитесь замолчать, Дефурнет! Вы червь! Вы ничтожество! Вы сделаете так, как вам велят!
Дефурнет. Извиняюсь! Я тоже совладелец театра. Все основные расходы падают на меня. У нас все пополам. Я человек деловой и держусь договора... У вас, черт возьми, достаточно средств, чтобы содержать свою невестку без моей помощи. Вы и так захватите половину сбора.
Мадам Александра (вопит). Гнусность! Гнусное существо! Пусть убирается! Не хочу его видеть!
Дефурнет. Роли уже распределены. В пьесе тридцать два персонажа. Шестьдесят костюмов. Мы даже расходов не покроем. И речи быть не может, чтобы добавить хоть одну роль оттого, что ваша невестка, видите ли, сидит без гроша.
Мадам Александра (визжит). Дефурнет, вы думаете только о деньгах! Вы мне омерзительны! Я каждый вечер убиваю себя, отдаю сердце, все нутро свое выворачиваю ради вашего театра.
Дефурнет (вне себя от ярости). Выворачивайте бесплатно! Я вам до земли поклонюсь!
Мадам Александра (бледнея). Бесплатно? Теперь вы уже начинаете грубить? (Внезапно облекается в тогу величия.) Что ж! У меня мигрень. Сегодня я репетировать не буду.
Дефурнет (сражен). Наша Дорогая Мадам! У нас же двадцать второго премьера!
Мадам Александра. Не будет премьеры двадцать второго, вот и все.
Дефурнет. Но отступать невозможно, Наша Дорогая Мадам! Трулазак нас покидает с двадцатого, у него пьеса в театре Буфф.
Мадам Александра. Сыграем без Трулазака. Он достаточно плох! На этот раз сыграем без него.
Дефурнет (тоскливо переминается с ноги на ногу). Но это же безумие! Вы же знаете, дублера вводить поздно! А «Императрица сердец» уже не дает сборов... Наша Дорогая Мадам!.. Уже четыре... Актеры ждут вас на сцене два с половиной часа. Необходимо прогнать пьесу двадцать второго. Идите репетировать. Ладно. Беру малютку.
Мадам Александра. Семь франков за спектакль. Утренники по двойной расценке.
Дефурнет. Это же черт знает что такое! Если она будет читать только четыре строчки, то тариф...
Мадам Александра (неумолимо). Прочтет десять, вот и все! Вы торгаш, Дефурнет! Мерзкий торгаш! Не понимаю, как мы вас еще терпим!
Дефурнет (сдался). Э, куда ни шло - будет ей семь франков, даже если она только четыре строчки прочтет, если даже вообще ничего не скажет! Идите на репетицию, Наша Дорогая Мадам.
Мадам Александра (поворачивается к Нашему Дорогому Поэту. Она в размягченном, состоянии духа, готовится уходить). Наш Дорогой Поэт! Великий поэт! Браво! Браво! Ваш финал великолепен.
Наш Дорогой Поэт (обиженно). Но ведь я прочел только самое начало, Наша Дорогая Мадам!
Мадам Александра. Это ничего не значит, ничего не значит... Я угадываю остальное. Это гениально. Это лучшее из того, что вы создали... Вы добавите мне четыре строчки для этой малютки, хорошо, мой великий друг? Пусть она прочтет их нам к концу репетиции. Жорж, подбери-ка ей какое-нибудь платье, нельзя же ей выходить на подмостки как чучело.
Дефурнет (со стоном). Но, Наша Дорогая Мадам. Они ждут вас уже два с половиной часа!
Мадам Александра (осматривает себя со всех сторон в трюмо). Хотя бы синее, оно мне всегда не нравилось в Розалинде. Оно совсем новое. Арман, ты специалист по дамским нарядам, проследи.
Арман. Хорошо, момочка. Момочка, вы удивительная женщина. (Коломбе.) Ну, идемте, юная звезда!
Дефурнет (злобно кричит Коломбе, которая растерянно стоит на месте). Да поторопитесь вы! Идите примерьте платье, раз вам велят! А я побегу, утихомирю их. (Выскакивает как оглашенный, громко хлопая дверью, пробегает мимо Жюльена, даже не заметив его.)
Мадам Александра (перед зеркалом). Хорошенькое дело!.. На пуделя я уже не похожа, зато вылитый морж. Люсьен, болван! Как вы уложили мне локоны? Теперь я просто лысая... Этого только не хватает.
Парикмахер (подбегает к ней). Но, Дорогая Мадам, это ведь вы сами...
Мадам Александра. Осел! Ничего вы не понимаете! Вас убить мало. Но, главное, нет времени. Займемся после репетиции. Наш Дорогой Поэт! Великий поэт! Ваша сценка превосходна!.. Но знаете, что бы я сделала на вашем месте?
Наш Дорогой Поэт (несколько встревоженный). Да?
Мадам Александра. Выкинула бы первые шесть строк.
Наш Дорогой Поэт (убит). Но, Наша Дорогая Мадам, вы же прослушали всего десять строк.
Мадам Александра. Верно. Я прямо так и начну с седьмой!.. «Кто проведет тебя, о сердце, сквозь терновник...» Так лучше пойдет.
Наш Дорогой Поэт (в отчаянии плетется за ней). Но тогда у меня пропадают туберозы!..
Мадам Александра (выходит решительным, шагом, перья на ней так и развеваются). Ничего! Я велю поставить в вазы настоящие туберозы. Будет куда эффектнее!
Проходят мимо Жюльена. Он, побледнев, встает со стула. Мадам Александра не замечает его или не хочет замечать.
Жорж (выходит из второй уборной и семенит по коридору). Все обошлось, мсье Жюльен. Наша Дорогая Мадам была очень добра. Велела мсье Дефурнету взять ее в театр. Но только благодаря мсье Арману. Вот уж действительно доброе сердце!
Жюльен (вскидывая голову, бормочет). Они заставят ее играть?
Жорж. Да. Все были такие милые. Мсье Наш Дорогой Поэт напишет ей четыре строчки для пятого акта, и она будет получать семь франков в день. Можете уезжать со спокойной душой.
Жюльен (вдруг). А кто будет смотреть за малышом?
Жорж. Да в этом возрасте, мсье Жюльен, больше спят. Вот попозже, когда они - ангелочки - пытаются вылезти из колыбельки... тогда нужен глаз да глаз. Вот мой третий, тот, что от чахотки помер, он, если его одного, бывало, оставишь, вечно постель обмочит. Такой был мальчик испорченный, ужас! Мне уж насоветовали: «Намажь, говорят, мол, ему горчицей!» Ну и орал он, херувимчик... Но я не сдавалась. Со временем у него вся кожа с задницы слезла. По-моему, с тех пор ему на грудь и бросилось...
Жюльен (раздраженно подымается). Оставь меня в покое, Жорж. Теперь-то я хоть могу войти? Там никого не осталось?
Жорж. Мсье Арман примеряет ей платье. Они хотят, чтобы она прямо сейчас репетировала! Считай, что семь франков уже в кармане. А за утренники двойная ставка! (Удаляется в полном восторге.)
Арман (выходит из уборной, кричит). До вечера, красотка! (Сталкивается на пороге с Жюлъеном.)Можешь войти, старик. Ты прямо не узнаешь собственную жену. Прости, я убегаю. Меня ждут у «Максима». Жорж тебе рассказала? Все улажено. Вечером увидимся?
Жюльен. Не думаю.
Арман. Тогда желаю успеха, вояка! И не волнуйся за малютку Коломбу: о ней позаботятся.(Исчезает.)