Позади послышались крики людей и всплески лавы, достигшей конца очереди. Люди рванули вперёд крича, плача и умоляя.
Нас прижало к двери вместе с Фиаметтой. Вот теперь они пройдут через двери… Если Ларк сможет открыть их.
Богиня-мать, помоги ей суметь их открыть.
— Пета, помоги мне, — прошептала она. — Я не могу дотянуться до своей силы не разозлившись.
— Эш, Кактус, — позвала я обоих мужчин, — подойдите.
Они стали пробираться к ней через стоящих людей. Послышались крики в тоннеле, когда лава стала лизать пятки находящихся к конце очереди.
Эш и Кактус присели рядом с нами.
— Что мы должны сделать?
Я плотнее прижалась к ее шее.
— Покажите ей своё доверие. Это ключ, чтобы разорвать остатки заклятия на ней.
Кактус без колебаний обнял Ларк со своей стороны и прижался губами к ее волосам.
— Я верю, что ты спасёшь нас, Ларк. Ты можешь это.
Справа от неё Эш накрыл ее руки своими.
— Лакспер, ты действительно лучшая из нас, даже не сомневайся.
Ее затрясло, и вновь стал нарастать гнев.
— Нет, — сказала я. — Отпусти гнев и обратись к доверию и любви. Теперь тебя ждёт только этот путь, Ларк. Это единственный путь.
Стоило этим словам сорваться с губ, как правда разрушила стену, выстроенную мною самой вокруг собственного сердца. Впервые после Талана я и сама отпустила свой гнев. Боль от того, что со мной обращались как с нежеланной гостьей, от того, что использовали те, кто должен был заботиться, ушла.
С плеч свалилась боль от того, что меня считали причиной смертей подопечных, ушла тяжесть. Впервые мне раскрылось сердце Ларк, и я осознала, что оно бьётся в унисон с моим.
Она — мой истинный друг.
Это знание открыло внутри меня дверь, о существовании которой я даже не подозревала. За ней хранилась способность, считавшаяся среди фамильяров легендарной…
«Когда придет время, Непета. Но не сейчас, дитя мое. Не сейчас. Если бы ты не отдала себя ей, не появилось бы этой способности. Молодец».
Богиня-мать сказала это тихо и ушла до того, как я успела ей ответить, или, что лучше, расспросить о дарованной способности.
Перед нами распахнулись двери, и я говорю и о блоке на способностях Ларк, и о вратах на выходе из пещеры. Мимо нас бросились наружу Саламандры, едва успев избежать смерти в потоках лавы.
Глава 9
Следующие несколько мгновений даже вспоминать не хочется. Начиная с появления Черного Дрозда — а он ещё тот мерзавец — а ещё разверзнувшегося под нашими ногами пола пещеры и заканчивая тем, как юный огненный змей Шрам вытащил нас из очередного переплета.
Я все время думала, как сильно Ларк напоминает мне Талана, но избранный ею путь намного опаснее для нее же самой. Она совершенно не щадит себя, чтобы спасти тех, кого любит.
И тех, кого не любит, — тоже.
Пока мы карабкались вниз по стене к жилищу похожих на драконов огненных змей, Ларк отвлеклась. Она следила взглядом за двоими мужчинами, отчего у нее участился пульс.
Она любила их обоих. Но отвлекаться на них сейчас было не время. Я шлёпнула ее хвостом по лицу, и на долю секунды она перевела взгляд на меня.
— Следи за стеной, по которой лезешь, а не за мужчинами.
После этого она сосредоточилась на настоящей задаче.
Шрам сел на задние лапы, ожидая меня. Кактус и Эш приземлились несколькими секундами позже. Молодой огненный змей искоса взглянул на Кактуса.
— Ты можешь взять с собой только фамильяра. Остальным придется ждать здесь.
Ларк упёрлась руками в бедра.
— Взять ее куда? О чем ты говоришь?
Шрам резко повернул голову, высунув язык, чтобы проверить воздух.
— Этот тоннель ведет в тронную залу, где люди в плащах сейчас обсуждают, как стереть всех нас с лица земли. Они держат детей глубоко в темнице.
— Тогда почему твой отец не заберёт их оттуда? — спросила она, встав рядом с ним. Я полностью разделяла ее мысли. Огненные змеи казались довольно пугающими созданиями. Почему бы им самим не сразиться с людьми в плаще.
— Потому что когда бы мы ни оказались близко к людям в плащах, мы начинаем творить, сами не ведаем что. Именно поэтому мы нападаем на Саламандр. Мы этого не хотим, они нас заставляют, — Шрам покачал головой. — Ты единственная, кто может пойти, Носитель Духа. Мужчины должны оставаться здесь, если хотят остаться в целости, их тоже могут заставить напасть на тебя.
— Нет, мы её не оставим.
Кактус покачал головой.
Однако Эш выразил свое согласие кивком.
— Ясно.
Кактус уставился на него.
— Ты оставишь ее разбираться со всем одной?
— Ей придется, — Эш твердо посмотрел на Кактуса. — Что, если другой Носитель Духа заставит тебя напасть на нее? Что тогда ей останется делать? — он покачал головой. — Я слишком хорошо знаю, как трудно противиться принуждению, единственный способ сломить его — прикоснуться к Ларк физически. А как мы будем сражаться, если не сможем оторваться друг от друга.
Казалось, Кактус все ещё не уверен до конца.
— Тогда почему Пета может пойти?
Вот дурак.
— Я ее фамильяр. Я защищена способностями Ларк, придурок.
— Больше никаких споров. Чем больше мы спорим, тем больше у них шансов сбежать, — сказала Ларк.
Мы пошли за Шрамом, а я оглянулась и увидела, как Эш прижал Кактуса к полу. Если бы выбор предоставили мне, то он бы уже был сделан.
— Ларк, не делай этого, они тебя убьют, — выкрикнул Кактус.
Покачиваясь на плечах Ларк, я помотала головой и произнесла:
— Он в тебя совсем не верит.
— Не думаю, что здесь дело в вере, — сказала она, пока мы следовали за мерцающими чешуйками на спине Шрама. — Думаю, что здесь дело в любви.
Я не была так уверена в этом. Но не собиралась спорить с ней, по крайней мере, не сейчас.
К тронной зале Шрам вел нас по узкому тоннелю. И статуя Фиаметты скрывала его прекрасно. Я ни разу не заметила его за столько лет. Хотя… Судя по его краям, возможно, он не такой древний, как я подумала. Со стен сыпалась земля, а кромка выхода оставалась угловатой и незатертой.
Определённо, тоннель новый.
Мы подошли к дверям тронной залы.
— Пета, забери детей, выведи их через тоннель. Ты сможешь? — тихо спросила Ларк.
— Я смогу. Но тогда ты пойдешь за ней одна, так? — я знала ответ, но все же хотела произнести это вслух, хотела услышать правду от нее. — Так?
— Да, но я уже однажды остановила ее и смогу сделать это снова. Поторопить. Выведи детей.
Нужно доверять ей. Не важно, как сильно хочется опекать ее, нужно знать, в какой момент отпустить и позволить вести, даже если это и пугает.
До боли знакомый момент, и мне было страшно, что я могу ее потерять.
Выбрав редко используемый вход, я ринулась в темницу в обличье барса. Из камер клубами поднимался пар, он проникал под мех так, что намокала кожа. Припав к полу, я осторожно ползла вперёд, вполне резонно опасаясь подготовленных ловушек.
Но их не оказалось. И я даже скачала подумала, что здесь нет никаких детей.
— Пета?
Тендер… Это был голос Тиндера!
— Ящерёнок, — я развернулась на звук его голоса. Он сидел на корточках, оперевшись от противоположную мне стену, а между нами резкими порывами вздымался пар. Даже лицо Тиндера за ним двоилось.
— Пар слишком горячий, мы не можем перебраться через него.
Лихорадочно прокручивая варианты, я медленно приблизилась. Вывести их, вот что я должна сделать. Если пар обжигает их, он обожжет и меня.
Но я смогу исцелиться, а единственная возможность выжить для них — выбраться отсюда. Приготовившись, я резко прыгнула так высоко над паром, как могла. Жгучие испарения спалили мой мех, словно были пламенем, а не горячим, влажным воздухом. Я приземлилась с лёгкостью, но губы скривившись от боли. Передо мной находилось около трёх десятков детей.