Итак, завершается сей великий акт трагедии: вскоре увидим мы следующий. Это все, что я могу в спешке написать вам, поелику бегу сейчас в собор на самый справедливый из всех благодарственных молебнов.
Ней2 убит. Пленено 12 генералов. Число погибших достигает 40.000. <...)
1 Корф Федор Карлович (1774—1826) —барон. В 1812 г. генерал-лейтенант, командир 2-го резервного кавалерийского корпуса.
2 Ней, Мишель (1769—1815)—герцог Эльхингенский, князь Московский. Маршал Франции. Принимал участие во всех наполеоновских войнах. При отступлении из Москвы командовал арьергардом. В 1814 г. после отречения Наполеона перешел на сторону Бурбонов, стал пэром, но во время Ста Дней присоединился к Наполеону. При Ватерлоо командовал центром армии. После разгрома Наполеона скрывался, но был арестован и расстрелян по приговору военного суда. Сообщение де Местра о его гибели не соответствует действительности.
145. ГРАФУ де ФРОНУ
17 (29) ДЕКАБРЯ 1812 г.
<.-..) Я не сомневаюсь, что Его Величество с интересом прочтет следующее письмо брата моего Ксавье как очевидного свидетеля и притом иностранца, не склонного даже к малейшему преувеличению.
«Вильна, 9/21 декабря. Я не в состоянии описать тебе ту дорогу, которой я проехал. Трупы французов загораживают путь, и весь тракт на протяжении от Москвы до границы (около восьмисот верст) похож на непрерывное поле сражения. Когда подъезжаешь к деревням, большею частию сожженным, зрелище еще ужаснее. Скученные груды тел в домах, многие совсем обгоревшие, так как сии несчастные уже не имели сил выйти наружу. Я видел дома с 50 и более трупами, среди коих трое-четверо еще живых, раздетых до рубашки, и это при одиннадцати градусах мороза. Один из них сказал мне: „Сударь, вызволите меня отсюда или убейте. Меня зовут Норман де Флажеак1, я такой же офицер, как и вы". Однако не было никакой возможности помочь этому человеку. Ему дали одежду, но пришлось оставить его в сем ужасном месте. Некий граф Берзетти2 из Турина назвался моим родственником и просил о помощи. Я дал ему лошадь и казака для охраны, но отряд пленных уже ушел; не знаю, что с ним было дальше (хотя я искал его где только можно). По всем дорогам и со всех сторон встречаешь сих несчастных, которые еще тащатся, погибая от голода и холода. Из-за большого числа их не всегда удается собирать вовремя, и чаще всего они умирают, едва достигнув сборного места. Всякий раз, будучи свидетелем такового зрелища, я вспоминал того человека-дьявола, который довел их до сего крайнего состояния».
Самое ужасное в этом письме — невозможность никому помочь. Вообразите только пустыню, где нет ничего, кроме снега, воронов, волков и мертвых тел; таково зрелище от Москвы до самой границы, и человечество тут бессильно. Пленный умирает от голода и мороза, тепло и пища тоже убивают его. Великий Князь Константин самолично привел нескольких из сих несчастных к своим кухням и приказал сделать для них все возможное: проглотив несколько ложек супа, они падали замертво. Уже два месяца питаются они падалью, отбросами и даже человеческим мясом (теперь в этом нет уже никакого сомнения) и вследствие сего испускают такое зловоние, что даже трое или четверо сих несчастных делают дом непригодным для ночлега. Огромное количество трупов озабочивает и правительство: в Москве, где, как и у нас в Турине, при каждом доме свой колодец, все они завалены трупами французов. Велено наглухо засыпать их и никогда более оными не пользоваться. Посланные правительством чиновники насчитали в Бородине 42.000 лошадиных трупов, а если подумать, что это ничто сравнительно с количеством человеческих тел, то волосы на голове поднимаются. Принято решение сжечь их, но для сего потребны целые леса и долгое время. Уже во многих местах объявились злокачественные болезни, а в Одессе продолжает свирепствовать чума. Помоги нам Господь!
Прибывший 22 декабря (нов. ст.) в Вильну Император сообщает, что до конца жизни не забудет открывшегося ему ужасного зрелища. Он тут же назначил генерала графа Сен-При3, достойнейшего французского офицера (на русской службе), надзирать за всеми пленными, дабы причиняли им возможно менее зла. Самых первых можно еще спасти, но что касается взятых за последние два месяца, я сильно в этом сомневаюсь. Всего их не менее 200.000. Кто знает, вернутся ли домой хотя бы 20 или 30.000? <...)
Где сам Наполеон и каковы его намерения? Все спрашивают об этом, но нет никакого ответа. Одни говорят, что он идет на Вену, другие — на Дрезден, третьи — прямо на Париж. Никто ничего толком не знает. Некоторые утверждают, будто он способен воссоздать армию, но все-таки навряд ли это возможно. Кто пойдет за ним после сей ужасающей катастрофы? Вся Франция и вся Германия в трауре. Я смотрю только на одну сторону — наличность офицеров. По всем расчетам он потерял оных около 8.000, а ведь в них все военное искусство и весь опыт. Как заполнить страшную сию недостачу? — Что ж, посмотрим. <...)