— О, привет! Да. Все отлично. Здешние сотрудники мне очень помогли.
— Дело продвинулось?
— Еще как!
— Хорошо. Продолжай. Они сделают для тебя все что могут, но, к сожалению, могут они не много.
— Спасибо. И знаешь, не могу передать, как я тебе благодарен за то, что ты установил, откуда звонила Джинкс. Иначе я бы уже сдался.
— Рад слышать. А Блуи помогает тебе? У Кэта все внутри сжалось.
— Мне очень жаль, но Блуи убили. В Санта-Марте.
Он объяснил, что произошло.
— Я уже позаботился о том, чтобы его дочь ни в чем не нуждалась, — добавил он.
— Это ты хорошо сделал, — сказал Джим, — но постарайся не переживать так сильно. Блуи уже прожил все свои девять жизней. Он давно мечтал о том, чтобы «завязать» и заняться каким-нибудь нехитрым бизнесом, но поверь мне: он никогда бы так не поступил. Тихая жизнь не для него. И если бы его не убили в Санта-Марте, то убили бы где-нибудь еще, через неделю или через месяц. Он был настоящим профессионалом и прекрасно понимал, на какой риск идет каждый раз.
— Ладно, спасибо за утешение.
— Ну, мне пора. Держи связь с Хэджером. А он будет держать связь со мной. Что-нибудь еще?
— Я бы хотел оставить у себя то, что ты мне дал.
— Разумеется. Дай мне Хэджера. Будь осторожен.
Кэт передал трубку Хэджеру:
— Да, сэр? — Он молча выслушал Джима, повесил трубку и спрятал телефон обратно в ящик стола. Затем протянул Кэту его бумажник и паспорт на имя Эллиса.
— Откуда вы с Драммондом знаете друг друга?
— Просто познакомились.
— И тебе, конечно, известно, почему он занимается этим делом.
Кэт недоуменно посмотрел на Хэджера.
— А, ты не в курсе. Его дочь, — сказал Хэджер.
— Что его дочь?
— Четыре года назад он занимал в Париже высокий пост. Его шестнадцатилетнюю девочку похитили по дороге в школу. Они застрелили того, кто ее вез. Драммонд получил записку. Это была одна из террористических организаций.
— Что они хотели? Выкуп?
Хэджер покачал головой.
— Они хотели Драммонда. Заявили, что обменяют его на девочку. За это дело взялись и мы, и французы. Круто пришлось. В машине они изрезали на куски четверых арабов. Девочки с ними не было. А потом похитители пропали, и мы потеряли их из виду. Я имею в виду, что они не присылали больше никаких требований.
— Что случилось с девочкой?
— Они присылали Драммонду по почте кусочки ее тела. Сначала пальцы, потом уши. И так далее. Это тянулось несколько дней. В конце концов полиция нашла то, что от нее осталось, когда совершила облаву на дом, в котором ее держали. Она была жива, когда они отрезали от нее куски.
Кэт провел рукой по лбу.
— О Господи!
— Через несколько дней французская полиция схватила одного из преступников. Они оставили его с Драммондом наедине, после чего он выдал своих троих приятелей. Полиция совершила облаву на их квартиру в Париже. Ни один из них троих не остался в живых. Французы в таких вещах более решительны, чем мы.
Кэт не мог произнести ни слова.
— И вот еще что. После всего этого жену Драммонда пришлось положить в психиатричку. Эта девочка была их единственным ребенком. И теперь Драммонд живет только тем, что работает и периодически навещает ее.
— Ничего страшнее я не слышал, — пробормотал Кэт.
— Ты тоже попал в скверный переплет, и можно ожидать худшего.
Кэт взглянул на него.
— Потому ты и рассказываешь мне эту историю? Чтобы подготовить к худшему?
— Да. Думаю, тебе следует знать, что твои шансы найти девочку живой практически равны нулю. Ты надеешься на чудо, а оно может и не произойти.
— Чудо уже произошло, — возразил Кэт. — Я услышал ее голос по телефону и понял, что она жива.
— Надеюсь, тебе повезет, — сказал Хэджер. — Однако то, что ты всюду шляешься с этой коммунисткой, не может пойти тебе на пользу.
Кэт подскочил на стуле:
— С коммунисткой?
— Твоя сеньорита Гренвилль. Ты что — не знал, кто она?
— Черт побери, что ты имеешь в виду?
— Помнишь Шарля Адама Гренвилля?
Это имя показалось Кэту знакомым.
— Сенатские слушания, подготовленные комиссией по расследованию антиамериканской деятельности в пятидесятых?
Наконец Кэт стал припоминать.
— Ты имеешь в виду того парня, которого изгнали из Госдепартамента?
— Тот парень был русским агентом.
— Но этого не сумели доказать.
— Он сел в тюрьму за то, что был шпионом.
— Неправда, я прекрасно понимаю, что его посадили за неуважение к Конгрессу. В глазах многих людей он был героем. И остается.
Хэджер фыркнул.
— Герой! Его выдворили из Штатов, работы он больше не получил и умер, так и не смыв с себя позор. Конечно, девочка тогда еще была ребенком, но она пошла по его стопам. Половина ее репортажей посвящена коммунистическим повстанцам в разных странах мира. В ее вьетнамском репортаже явно просматривается вьетконговская позиция. Она ездила в Ханой вместе с Джейн Фондой. Потом она побывала в Никарагуа, на Филиппинах, на Кубе и здесь, в Колумбии. Она связана с партизанской организацией М19, а это довольно скверная компания.
— Я не верю ни одному твоему слову.
— Нет? В прошлом году мы чуть было не лишили ее гражданства. Ее папаша женился на ее матери, боливийке, когда служил в посольстве, в Ла-Пасе, и иммиграционная служба отобрала у нее паспорт и не возвращала до тех пор, пока она не доказала, что отец зарегистрировал ее как гражданку этой страны, когда она родилась. Ей удалось добиться двойного гражданства и, когда ей это надо, путешествовать с боливийским паспортом под девичьей фамилией ее матери — Гарсиа. Мы долгое время не знали об этом. Именно благодаря своему паспорту ей удалось проникнуть на Филиппины. Люди Маркоса не пощадили бы ее, если в она попала к ним в руки. После ее репортажа о партизанах, который был показан по американскому телевидению, Имельда назвала ее «красным репортером», корреспондентом «Правды».
Кэт молчал.
Хэджер посмотрел на часы.
— Мне сегодня нужно побывать на нескольких совещаниях, которые продлятся до четырех. Возвращайся в отель и отдохни, а потом мы снова здесь встретимся. Я должен услышать все, и тогда мы решим, как нам действовать.
Кэт встал.
— Хорошо, — сказал он, повернулся к двери и на секунду задержался. — Слушай, пожалуй, одну вещь ты можешь проверить прямо сейчас. Вчера из аэропорта «Эльдорадо» улетел «Гольфстрим». Возможно, это случилось сразу после того, как меня арестовали. Ты можешь выяснить, куда он направился?
Хэджер провел Кэта в соседний кабинет, в котором сидела за рабочим столом Кзндис Ли.
— Свяжитесь с атташе по воздушному флоту и узнайте, есть ли у него кто-нибудь в системе воздушных перевозок, кто мог бы сказать, куда вылетел вчера «Гольфстрим» из аэропорта Боготы. Меня интересует его пункт назначения и прибыл ли он туда.
Кэт написал номер самолета и протянул его секретарше.
Хэджер проводил его до лифта.
— Когда вернешься сюда, пожалуйста, не бери с собой Гарсиа-Гренвилль.
— Как скажешь, Хэджер, — устало ответил Кэт и нажал на кнопку. Внизу он отдал свой пропуск, и морской пехотинец выпустил его через ворота. От главного входа в здание тянулась длинная очередь латиноамериканцев, которые, по-видимому, хотели получить визу. Кэт сел в такси и по дороге в отель с интересом глазел по сторонам. Вчера у него был слишком насыщенный день, и города он толком и не увидел. Он старался выбросить из головы отповедь Хэджера относительно Мэг.
Город представлял собой причудливую смесь современных зданий и старых развалюх. Шумные улицы были переполнены машинами, и то и дело попадались ярко раскрашенные набитые битком школьные автобусы, такие же, как в Санта-Марте. Над городом нависали зеленеющие горы, верхушки которых были покрыты облаками. День выдался серым и прохладным, и в воздухе чувствовалось приближение дождя.
Приехав в «Текендаму», он попросил ключ. Никаких писем ему не передавали. Кэт зашел в номер.