- Вы слышали, дети мои?! - обратился Джек к своей шайке. - Нас внесут в отчет и вознаградят!
- Да, сэр, - ответил один из оборванцев со сломанным носом и заячьей губой, то время как остальные зашептались и закивали в знак того, что услышали.
- Это большая честь для нас, сэр! – сказал Стикли и, склонив голову с показной вежливостью, отвел взглядв сторону. И в одно мгновение руки Берча были заломлены за спину, а во рту, ранив губы и раздвинув рот, натянулась удавка.
- Не могли бы вы повторить вердикт, сэр? - спросил Стикли. - Я не расслышал вас!
Томас пару раз дернулся в руках бандитов и неразборчиво, шипя слюной, что-то сказал.
- Посадите его в клетку! - приказал Стикли и скривился от отвращения, как будто увидел перед собой вошь, а не человека. – Вы, Пилер-Берч, не будете удостоены чести и не станете легендой, и ни одна улица или дорога не будет названа в вашу честь, потому что никто о вас не узнает. Никто не узнает, - повторил Стикли и разинул рот в отвратительной улыбке. - Не узнает, потому что вы останетесь здесь. Да, здесь, пока не умрете! У меня нет подходящего для вас гиббета, Пилер-Берч, но поверьте, вам уютно будет внутри этой клеточки, - Джек снова захихикал, а его бандиты, дружно посмеиваясь, потащили Томаса в центр подвала и втолкнули в клетку, а затем, потянув за веревку, подняли его к сводам черного потолка.
Оказавшись в клетке, Томас схватился за прутья обеими руками и попытался проверить их на прочность, но те устояли.
- Вы пожалеете об этом, джентльмены! – крикнул он сверху.
- Да, это как вам будет угодно, но если вы будете кричать, Пилер-Берч, то окажетесь во-о-он в той бочке с дерьмом, - пригрозил ему Стикли и указал рукой на ржавый бак с протухшей жижей.
Берч замолчал и, оглядевшись вокруг и еще раз проверив металлические оковы, на мгновенье погрузился в воспоминания прошлого. Он не раз видел, как человеческие тела, закованные в железные прутья, украшали стены городов, как медленно гнили они, осаждаемые птицами и насекомыми, без еды и питья под палящим солнцем и в непогоду; он вспомнил, как раскачиваясь на ветру на высоких столбах, клетки устрашающе звенели, как тела мучеников, разлагаясь, превращались в скелеты.
- Видишь, мама? - обратился Стикли к толстой старухе в длинной и рваной шали, закрывавшей ее с головы до пят, которая стояла в неосвещенном углу и не была замечена Берчем. – Я сделал всё, как ты хотела. Девчонку нашли, да еще и крысу притащили в придачу.
- Избавься от него, сынок, - прошептала старуха, подойдя к Джеку со спины.
- Не-е-ет! - оскалился Стикли, оборачиваясь к ней лицом. – Я еще немного позабавлюсь.
- Я сказала, избавься! Этого «бобби» будут искать, и если найдут, то твоя шея окажется в петле, сынок!
- Лора, я давно уже не ребенок! - заорал в ответ Джек. - Я сам знаю! И хватит меня учить! Да я обязан тебе, это конечно! Но сколько можно!?
- Хорошо, Джонни. Мне пора идти. Девчонку я заберу с собой, а это твое, - старуха протянула Стикли кисет с деньгами.
- Послушай, - остановил ее Джек и подбросил мешочек с монетой вверх и снова поймал его, - кому понадобилась эта нищенка, что за нее отвалили столько деньжищ, Пегги ведь мертва?
- Это не твое дело, Джон. Ты получил свое, и это все, что тебе нужно знать.
- Как бы ни так! – заорал Стикли. – Я должен знать наверняка, откуда ждать беды! Ты сама учила меня, быть всегда начеку! Разве это не так, мамочка?!
- Я вижу, ты хорошо усвоил мои уроки, сынок, что даже позволяешь себе кричать на свою мать! - одернула Лора Стикли. – Где бы ты был, если бы не я?! Забыл!?.. Давно бы подох в угольной шахте или на улице! Это я подобрала тебя, это мне ты обязан всем, что у тебя есть!
- Оставьте меня! Пошли вон! – истерически заорал Стикли своей свите. – Во-о-он!!!
Приближенная свора скрылась в щелях подвала, словно ее не было вовсе.
- Лора, но откуда мне знать, что за всем этим стоит? - спросил Стикли, понизив тон.
- Не волнуйся, Джон, - ответила старуха. – Делай, как я тебе сказала, и не тяни. Послушай мамочку, сынок, и тогда все будет хорошо. Обещай мне, Джеки, что ты избавишься от этого "бобби". И вот еще что, - уже шепотом продолжила она и, кивнув в сторону Нолана, добавила: – И от него тоже…