Но этого не произошло, что говорит само за себя. Нужно будет проверить кто или что пытались проникнуть.
Только отнесу Марию в ее мастерскую. Я оборудовал там спальню, зная что она будет проводить там все свое время. И думаю, время пришло.
Если Рафаэль еще не ушел, попрошу его осмотреть ее.»
Когда Второй регент нарушил влияние Сандальфона, тот мрачно усмехнулся. Он знал что так произойдет, и специально влез в сознание Марии.
Он не собирается разрушать то слабенькое заклинание, которое сдерживает Янтарную Королеву. Это было бы слишком просто на этот раз. Нет. У него есть план, и ему стоит следовать. Со всех сторон, куда ни посмотри, план был идеален.
Он прикинулся добродушным доктором, и вышел из кладовки. На кухне по прежнему никого не было, что сыграло ему на руку.
Он направился в сторону оранжереи, собираясь встретить Михаэля и Марию там. Сейчас, когда у девушки случился припадок, он осмотрит ее, и побеседует с бастардом.
***
Второй регент остановился у белой двери, ведущей в мастерскую и спальню. Она была не заперта и он беспрепятственно прошел внутрь, крепко держа Марию на руках, которая все еще без сознания.
За дверью обнаружилась прямоугольная зала, огромная и пустая. Каждый шаг здесь звучал гулким эхом, остающимся в пределах только этой залы. Напротив входной двери, вдоль стены, растянулись высокие окна, с полукруглым верхом и лепными карнизами голубоватых тонов. За окнами открывалась мраморная терраса без крыши. И за ее перилами возвышались высокие буковые деревья, являющиеся частью сада.
Остальные стены одеты в шелковые обои, бледно-василькового цвета, которые отражались в высоком потолке, сплошь завешенным прямоугольными зеркалами, между которых поблескивало золото.
Справа от входа, по центру стены, стояла двуспальная постель, аккуратно застеленная голубыми шелковыми подушками и одеялом. Слева от входа, обнаружился простой дубовый стол на резных ножках. Четыре дубовых стула, с высокими спинками, отделанные голубым атласом, стояли придвинутыми к столу. Далее, у западной стены, возвышался пустой белый мольберт, и еще один дубовый стол. Он стоял слева от мольберта, который размещался ближе к окнам. Вероятно, ближе к источнику света. И на нем чинно возлежала целая куча художественных материалов: разноцветные тюбики масляной краски, пару белых коробок с постелью, один набор темперы, угольные и сангиновые карандаши, одна коробка с жидкой акварелью и, сотни кистей для разных красок и стилей рисование. Кроме этого, там нашлась серебряная пузатая масленка, наверняка наполненная льняным маслом. Холсты обнаружились упакованные в хлопок на полу, под столом, а плотная акварельная бумага и бумага для набросков, лежит на столе.
Михаэль прошел к постели слева, и уложил Марию на подушки. Он посмотрел на символ на ее лбу. Расстроено вздохнул. И решил от него избавить ее милое лицо.
Прошел в ванную комнату справа от кровати, взял одно из белых полотенец и намочив его теплой водой из позолоченного крана, вернулся к девушке.
Он осторожно сел справа от нее, и мягко начал стирать свою кровь.
— Когда-то давно, ты была легкомысленна и чиста. — ласково заговорил второй регент.
Он увидел бескрайнее поле, одетое в серо-белую траву. Над ним раскинулось бескрайнее небо. Не голубое. Ночное. Миллионы сияющих огоньков рассыпаны по нему как драгоценные камни на черном шелке. Справа видна бледная и далекая туманность, окрашенная в красно-желто-зеленый цвет.
Он сидит на длинном бревне некогда поваленного бука, который приволок он сам, будучи еще слишком юн. Здесь он любил проводить время в раздумьях. Он разжигал костер, и всматривался в него, будто мысленно общаясь.
Но в ту ночь он был не один. Рядом с ним на бревне сидела Мария. В руках она держала красную глиняную кружку, в которую он налил ромашковый чай, только что заваренный благодаря костру.
Он знает что это один из ее любимых напитков. Поэтому, когда они собирались на ночной пикник, он предусмотрительно прихватил его.
— Так много звезд… — с восхищением произнесла она, смотря на небо.
— Все это миры. Бесчисленное множество миров, где можно побывать. — улыбнулся он.
— И ты путешествовал по ним? Уже был где-нибудь? — полюбопытствовала она.