Он ободряюще улыбнулся. Прошел к двери с табличкой, на которой выгравированы вешалки. Открыл ее и включил внутри свет. Это оказалась гардеробная комната. Пройдя внутрь и что-то поискав взглядом, он вышел с бежевой шалью, и парой синих атласных туфель в красной деревянной коробке.
Положил их на постель и отошел назад, попросив примерить.
Мария прошла к кровати и осторожно взяла шаль. Та оказалась мягкой, не раздражающей. Приятная на ощупь. Она накинула ее на плечи. И дрожь в теле немного успокоилась. Она отметила это про себя, и потянулась к коробке с обувью.
— Позволишь, я надену их? — спросил Михаэль совсем рядом.
Она резко повернулась к нему, не ожидая что он подойдет так близко. Ее лицо оказалось на уровне его груди. Ростом он достаточно высок, и частично это ее напрягало. Она поспешила немного отойти.
Он вынул туфли из футляра, левую отложил на кровать, правую оставил в руках. Он на полном серьезе собирался надеть ей туфли на ноги.
Она села на стул у туалетного столика. Ей не хотелось чтобы он это делал, но боялась отказать и показаться невежливой. Для нее, его поведение, открытость в одном и закрытость в другом, а также странная готовность служить, казалась чем-то немного неестественным.
Только где-то в памяти сердца нет смущения. Будто раньше подобное случалось часто.
Пока она боролась с противоречивыми желаниями, Михаэль уже опустился на правое колено перед ее босыми ногами. Он осторожно взял ее правую ступню и вложил ее в туфлю.
Его прикосновения принесли успокоение. Неизвестные тревоги и страхи, и желание куда-то сбежать — все стихло. Пришел некий солнечный свет, хотя она и не видит его. Это невольно заставило ее улыбнуться.
Он закончил с первой туфлей, и поднял лицо. Он улыбнулся ей в ответ. Ничего не говоря, он отошел к постели и вернулся со второй. Когда он завершил обувку девушки, он приподнял ее левую ногу, и, прикоснулся губами к открытому месту. Так он замер на несколько секунд.
Она замерла, снова пораженная поведением второго регента. В ее мыслях стали всплывать вопросы о том, почему он так себя ведет? Продиктовано ли это тем, о чем он ей рассказал про расставание на двести лет? Или причина в чем-то ином?
— Теперь, — неожиданно заговорил Михаэль, отпустив ногу, но по прежнему сидя на одном колене. — Я клянусь тебе, Мария, что никогда не отпущу! Не позволю никому нас разлучить. Если я нарушу свою клятву, то вырежу себе сердце и запру его в стальном синем ящике… Но тебя я все равно не предам, чтобы ни случилось!
3. За завтраком.
Михаэль замолчал. Он продолжал смотреть в лицо возлюбленной, и в повисшей тишине, тиканье механических напольных часов, отчетливо слышалось из соседней комнаты.
— Почему ты так говоришь? — наконец спросила Мария как можно более деликатно, не желая его задеть.
— Хочу быть честным перед тобой. Я произношу такие слова чтобы услышав их, сам уже никогда не мог их нарушить. Это моя своеобразная клятва, однажды произнесенная вслух, не будет не выполнена. Я озвучил ее, и никогда не нарушу! — ответил он, отпуская ее ногу и поднимаясь.
Милый момент снова был нарушен новым требованием еды. Девушка смущенно извинилась.
Второй регент понимающе кивнул, извинился за задержку, и пригласил ее последовать за ним.
Поднявшись со стула, Мария немного покачнулась. У нее закружилась голова и накатил внезапный приступ слабости.
Это не скрылось от синьора Боргезе. Он взял ее за левый локоть, желая поддержать. — Тебе нехорошо? — со вниманием спросил он. — Если ты не можешь сейчас идти, то не волнуйся, я принесу завтрак прямо сюда!
— Все хорошо, — поспешила заверить она, мысленно ругая себя за слабость. — Я могу идти!
Он несколько секунд рассматривал ее, затем взял ее левую руку, и попросил держать его за локоть. Так он будет уверен что она может идти, и так он успеет ее поймать если у нее снова закружится голова.
Ей осталось только смиренно последовать за ним. Она и сама была не уверена что в состоянии долго ступать. Как оказалось, ее тело очень ослабло, и причину она не знает.
Пара неторопливо двинулась из комнаты. Они вошли в соседнюю. Это гостиная. Здесь горит кирпичный камин справа, возле него в десяти шагах стоит круглый стол и два изящных белых стула.
Все готово к завтраку. По центру стола помещены круглое серебряное блюдо с запеканкой с курицей и баклажанами. Рядом с ним стоит высокий кофейник с горячим кофе, и две голубые фарфоровые чашки на витых блюдцах. Под основное блюдо подготовлены белые тарелки, и вилки с ножами для запеканки. В основном, большая часть посуды на столе из серебра. А фарфор выглядит еще более дорого. Это показатель что даже в таких мелочах, второй регент не скупиться.