– Вы здесь уже почти год? Сколько вас уцелело? – спросил Том. – Мы знаем, что один убит, а где остальные?
Гелий ответил не сразу. Он посмотрел на свет факела и тяжело вздохнул. Этому человеку не больше тридцати пяти лет, а выглядел сейчас куда старше Тома. Его лоб пересекали глубокие морщины – след пережитых лишений и страданий.
– Я здесь один, – тихо ответил Гелий, не отрывая взгляда от факела.
Группа Риска-III замерла потрясённая, догадываясь, что смерть человека, которого они похоронили, была не единственной, и самые мрачные предчувствия сбываются.
– В своей команде я исполнял роль историка и переводчика, – продолжил Гелий. – Когда прибыли сюда, арка, из которой мы вышли, взорвалась в ту же секунду. Мы потеряли связь с будущим, но надеялись, что нас не оставят и машину времени вскоре восстановят. Даже не переживали сильно, думали всё под контролем, и сразу отправились на поиски учёных, попавших в плен. Всё выглядело таким мирным, и мы на какое-то время потеряли бдительность. Это нас и погубило. Мы столкнулись с местными охотниками. Они окружили нас незаметно и напали внезапно, мы вынуждены были обороняться. Когда в нас полетели копья, мы стреляли паралитическими разрядами, не желая убивать, и этим сделали большую ошибку. Туземцы оказались на удивление воинственными и ловкими. Нашего врача убили на месте, а меня и ещё одного сильно ранили. Дикари одолели нас численностью и внезапностью. Мы сдались, ведь если бы мы погибли, учёные потеряли бы последний шанс на спасение. Нас привели в этот лагерь, и здесь мы увидели пропавших сотрудников Межпланетного Института Исследователей, которым должны были помочь. Нас не убили, даже тех, кто получил сильные ранения, а взяли в плен и содержали под бдительной охраной. «Почему? Для чего?» – ответы на эти вопросы мы получили не скоро.
– В эту эпоху, как я полагаю, ещё не существует работорговли, и за пленников не платят выкуп. Какая же была выгода дикарям содержать вас? Я не вижу логики, – не понимала сверхисследовательница, и уже скорее самой себе сказала: – А, быть может, история древних цивилизаций Земли в действительности далека от того, чему меня учили?
– У них имелись свои цели, ради которых они держали нас тут. Позднее вы поймёте почему, и, думаю, вам это не понравится. Эти дикари не так глупы, как кажутся.
– Вы не делали попыток сбежать? – спросил Том.
– Мы совершили побег, но, даже имея оружие, мы не смогли вырваться из плена.
– Почему? – изумилась Стелла. – Оружие заряжается от солнечных лучей и заряд в нём не кончается до тех пор, пока оно само не разрядится от беспрерывного использования или не будет уничтожено. Имея паралитическое оружие, можно противостоять врагу куда более многочисленному, чем это племя, если выбрать удачный момент.
– Да, всё верно. Только есть тот факт, что в этих местах водится несметное полчище шакалов, или им подобных тварей. Разве ты сама сегодня на них не смотрела? Они ужасны и вовсе не пугливы, нападают стаями и их ничто не может остановить, даже оружие. Эти хищники не трогают дикарей, ведь те кидают им остатки мяса, но, увидев нас, подняли такой вой, что сбежались все, кто тут был в одну минуту. Нам не удалось вырваться на свободу, тем более имея двух раненых. Вскоре мы узнали, что прошедшая зима выдалась холодной, а лето стояло засушливое. Многие животные и растения погибли. Несмотря на трудности с пропитанием, нас кормили хорошо, если можно назвать хорошей едой полусырое мясо и коренья. Туземцы не знали огня, пока мы тут не появились, но теперь они более цивилизованы, чем прежде.
– Ну, хоть зимой мёрзнуть не будут, – вставил реплику добросердечный Рэм.
– Сначала мы думали, что нас съедят, – продолжал Гелий. – Нам отдавали лучшее из еды, но мы не боялись, ведь у нас оставалось наше оружие, и мы могли за себя постоять. Однако беда не приходит одна. Как-то раз нам дали странные ягоды, и мы проспали мёртвым сном целые сутки. Потеряв бдительность, мы были наказаны. За это время дикари, надо отдать должное их сообразительности, стащили у нас всё оружие вплоть до ножей. Мы остались без защиты и с тех пор стали есть как можно меньше, чтобы нас самих не съели. Так прошёл месяц. Один из нас скончался от ран. Я, как видите, выжил, хотя до сих пор нога не гнётся, и я терплю невыносимую боль, так как копьё раздробило мне кость. Вскоре погиб ещё один из нашей команды, сделавший отчаянную попытку к бегству, рассчитывая, что машина времени уже исправлена, и он приведёт помощь. Через несколько дней покончил с собой один из учёных. Он не вынес тяжести плена и вообще считал себя во всём виноватым, так как эта экспедиция была его идеей. Вслед за этим от сердечного приступа, как мы полагаем, скончался ещё один исследователь. Итак, из нашей команды остались четверо: наш командир Юрий, его сын Альберт, техник и сапёр Орест, и я. Из учёных уцелели лишь двое: муж и жена. Они были молодожёны, и уже в плену у дикарей выяснилось, что Грета ждёт ребёнка. Если бы она узнала об этом раньше, то ни за что не согласилась бы принять участие в этой опасной экспедиции.