– А что, если ночью выбить стекло в одном из этих огромных окон и попытаться ещё раз напасть на стражу? – предложил Рэм. – Будучи на свободе, я следил за Башней и точно знаю, что с двух до четырёх часов ночи на башне стражи меньше, чем в другое время суток.
– Нет, ничего не выйдет, – возразил Орест. – Несколько месяцев назад мы пытались бежать таким способом. Однако тут такие толстые стёкла, что их нельзя разбить с первого удара. Пока мы общими силами выбили окно, на шум сбежалась вся стража.
– Неужели у этой тюрьмы вообще нет слабых мест? – вздохнул Том.
– Единственное, что мы можем предпринять, – поразмыслив, сказал Рэм, – так это устроить ещё один бунт во время самой казни. Раз нас хотят сбросить в пропасть, это скорее всего будут делать, как сказал смотритель, в назидание другим подданным королевы, чтобы неповадно им было мятежи планировать. Для этого, как подозреваю, нас посадят на антары и скинут вниз перед дворцом. Значит, из камеры всё же выведут. Руки, разумеется, свяжут. Но разве это нас остановит?
– Верно, мы же обучены освобождаться от подобных пут, если это только не современные наручники из нашего мира, – оживился Орест.
– Даже Стелла с подобным заданием справилась быстро, когда мы отправлялись сюда. Правда, я ей очень слабо связал руки, больше только для вида, – признался Рэм. – Но наш фактор неожиданности, если мы вновь набросимся на врагов на антаре, может дать нам шанс к побегу. Разумеется, риск остаётся и лучников нельзя недооценивать. Но всё же…
– Нужно всё обдумать, – согласился Юрий.
Узники знали, что устроить побег нелегко, но решили перепробовать все средства, чтобы вырваться на волю. Во всяком случае, покорно дожидаться казни они не хотели, а терять им было уже нечего.
Лучи заходящего солнца освещали мягким светом берег острова. Отвесные обрывы и мягко плескавшиеся волны океана внизу на минуту покрыла большая крылатая тень.
Огромный птеродактиль, раскинув крылья, сделал круг над берегом, ища удобное место. Он безоговорочно находился в подчинении своего молодого седока. Крылатое создание, пронеслось вдоль береговой линии и опустилось на краю обрыва, громко хлопая кожистыми крыльями.
Уставший юноша спрыгнул со спины птеродактиля на песок и посмотрел на безмятежный океан. Ему так повезло, что на время путешествия природа подарила хорошую погоду. Последние лучи солнца отразились яркими бликами в аметисте, вставленном в посох.
Позади, в зарослях тропических джунглей раздался треск сломанной ветки.
Юноша и птеродактиль оглянулись одновременно.
Зверь издал резкий кричащий звук и шипение. Его хозяин только устало улыбнулся, увидев того, кто вышел им навстречу.
– Ты припозднился, – сказал появившийся из зарослей молодой мужчина в тёмно-синей одежде.
Он не выходил на свет, оставаясь под ветвями дерева, но прибывший его узнал по голосу сразу:
– Я задержался в Низале. Давно ждёте?
– Уже три дня. Думали, что что-то случилось, и хотели искать тебя.
– Была некоторая опасность, я возвращался окольными путями. Да и Сьеза не хотел утомлять, он и так пролетел в последние дни больше, чем следовало, – юноша погладил птеродактиля, которого без сомнения очень ценил и любил.
– Ты не должен подвергать себя опасности. Сам знаешь, что будет, если попадёшься.
– Я был осторожен, как всегда, – снова улыбнулся хозяин птеродактиля, откинув привычным жестом с лица длинную чёлку.
– Ты слишком часто отлучаешься в Низаль и задерживаешься дольше, чем надо, – покачал головой его собеседник, он, видимо, всё это не одобрял.
– Извини, Саат, не думал, что так выйдет. Надеялся узнать что-нибудь интересное, но Низаль разочаровал меня в этот раз.
– Ничего нового?
– Ничего. Как и год назад, сборщики налогов привезли из экспедиции ещё нескольких белых людей, и только.
– Снова белые люди?
– И что? Разве на других континентах Земли нет жителей со светлой кожей? Это становится так не интересно…
Юноша разочарованно посмотрел в сторону заката.
– Мы слышали о мятеже, – сказал Саат. – Это не просто слухи?
– Может быть. Но ты знаешь, я в политику не лезу. Мы не имеем права вмешиваться в чьи-либо дела. Я только наблюдатель. Возвращаемся домой.