Да нет, конечно.
А значит, они чего-то готовят. И мое задержание нужно именно для того, чтобы я не сорвался с крючка и не сделал ноги. Лови меня потом по дебрям Великороссии. А там еще могут и пристрелить случайно. Если объявить в розыск, как особо опасного преступника.
Значит, что?
Единственное, в достаточной степени криминальное, что мне можно предъявить - это исчезновение Макса и Лехи с работы. Правда во всех фильмах и книгах говорят о том, что раз нет трупа, то доказать следствие ничего не сможет.
Но это следствие. Которому нужно списать 'висяки'.
А этим джентльменам на трупы плевать. Не интересуют они их. Совсем.
Им необходимо совершенно другое.
И навешивание на меня ауры потенциального злодея нужно лишь для одного - подготовиться и выжать из меня информацию по установке.
И боюсь, что они могут пойти на многие не совсем законные действия.
Что у нас, мало в тюрьмах умирает подследственных? Которые раскаялись в своих преступлениях?
Попробуй потом докажи, что ты умер не насильственной смертью.
Мертвые молчат.
А значит, всё это очень хреново.
***
Самые мрачные предчувствия начали сбываться.
Вечером меня вызвали на допрос к молодому следаку и предъявили обвинение.
Глупые, конечно же. Но, это с моей точки зрения. А для суда - более чем достаточные.
Злодей Гончаров лишил жизни двух сотрудников института.
Предположительно, из корыстных побуждений.
И факты этой самой корысти были на лицо. В портмоне Гончарова были обнаружены зарплатные карточки пропавших сотрудников. С пин-кодами, чтобы можно было обналичить деньги.
И для сокрытия следов своего преступного деяния, он вечером, через знакомого охранника, вернул пропуска пропавших сотрудников на место. Чтобы завести возможное расследование в тупик.
Предположительно, свой коварный умысел он осуществил на установке, которую создали в лаборатории, где и трудились означенные выше лица. А для заметания следов, совершил диверсию, выведя установку из строя. А на ней проводились совершенно секретные опыты, результатами которых должно было явиться создание новой прорывной технологии.
Ну, там еще по мелочи: нанесение материального вреда организации, путем уничтожения предметов, которые составляли коммерческую тайну (вот про что это они, я так и не понял).
Дааа. Факты упрямая вещь!
А жонглирование фактами - истинное мастерство.
И ведь со стороны и не подкопаешься.
Всё верно.
Победно смотря на меня, как только я ознакомился с перечнем предъявленных мне обвинений, следак произнес:
- Так что, Роман Сергеевич, как минимум три или четыре статьи уголовного кодекса Вы себе нарисовали. И по самой интересной, пятнадцать лет строгого режима Вам уже обеспечено. И это минимум. Плюс материальные выплаты, которые вы будете делать всё это время. Да и когда Ваш срок окончится, за Вами так и останется очень значительная сумма.
Вот зачем всё это было говорить? То, что всё сфабриковано, прекрасно понимал и я и он.
Но, всё же, мне подумалось, что маловато у них материала. Серьезный следователь поймет, что эти факты можно интерпретировать по-разному. Правда, вот он - серьезный. Сидит напротив меня. И прекрасно всё понимает. А значит, должен последовать и пряник. Уж слишком круто они меня пугают.
- Всё, что вы тут мне рассказали, можно представить и по-другому, - посмотрел в глаза следака, но никакого отклика там не увидел - мертвый взгляд снулой рыбы, - тем более, что фактов у вас никаких нет.
- Ну почему же нет. Вот есть биологическая экспертиза. Которая однозначно говорит о том, что обнаружены следы крови и борьбы на установке...
Это он имеет в виду те следы, которые мы все там оставили, когда меняли эффекторы. Порезались тогда все вместе знатно. Кто же знал, что они будут такие тяжелые и иметь столь острые грани.
- ...вот следы кислоты, в которой Вы растворяли трупы...
Нашли, значит, гады, остатки моего творчества по ликвидации блоков прокола гипера. А ведь я их на помойку вытащил и зарыл в мусоре. Так ведь нет, раскопали.
- ...вот ваши отпечатки на сейфе Шихмана...
Врет! Нет там моих отпечатков.
А впрочем... Нет, могут быть. Только очень старые. Леха иногда оставлял нам с Максом ключи, когда куда-нибудь уезжал.
- И кстати! - посмотрел на меня с интересом, - А зачем Вы уничтожили все записи Шихмана и Гирневича? Неужто, на самом деле, собирались сбежать на запад?
Ну, вот что на это сказать?
Что собирался сбежать? Сочтут за признание. Что не собирался? Так всё равно найдут удобную для них причину моего столь странного поведения. А то, что бумаги уничтожали все вместе и по вполне прозаической причине, так это их и не заинтересует.
Так что, оставим без ответа.
Следак замолчал.
И молчал достаточно долго.
Наверное, давал мне возможность проникнуться мыслью о моем незавидном положении.
Я отвернулся и смотрел на противоположную стену.
- Впрочем, - начал очередной заход мой визави, - у Вас есть возможность существенно смягчить вашу вину.
Здесь, по закону жанра, я должен был заинтересоваться и начать вымаливать снисхождение.
Ну что ж, не будем отступать от канона.
- И каким же образом?
- Вы должны чистосердечно ответить на все вопросы следствия. Тогда мы, учтя Ваше искреннее... именно искреннее раскаяние, будем ходатайствовать перед судом об уменьшении Вашего наказания.
То есть, меня делают козлом отпущения, и, так уж и быть, немного уменьшат срок, который мне назначат. Вместо пятнадцати лет, дадут четырнадцать... с половиной.
Стоп! А ведь меня совсем не простят. А только учтут 'моё раскаяние'. А это значит, что у ребят серьезные проблемы.
Хмм. Да они, наверное, получили по первое число.
Прошляпили Шихмана и Гирневича, а теперь имеют какого-то лаборанта, который в принципе ничего нужного знать не может. Так, отдельные детали, которые для понимания процесса совсем не существенны.
А значит...
- Ничего, сверх того, что я уже сообщил, мне не известно. Это, во-первых. А во-вторых - никакой моей вины в исчезновении (не в гибели, а именно исчезновении - ведь трупов-то не нашли) Шихмана и Гирневича нет. И все ваши попытки подтасовать факты, считаю должностным преступлением. И считаю, что суд в этом разберется и не я, а все вы, понесёте наказание.
Да! Давно я не видел такого удивления в глазах своего оппонента.
Ведь вроде уже всё! Вот он преступник - сидит и трясётся!
Спёкся!
Ща я его дожму...
И вдруг!
Гав-гав.
Удивление медленно сменилось злостью. И даже искорками ярости, которые мелькнули в глазах этого следака.
- Роман Сергеевич! Вы сами себе выбрали свою долю. Охрана! Проводите в камеру.
***
Никаких мыслей в голове.
Точнее, что-то там есть, но все какой-то сумбур.
Не спится.
Глаза закрыты и перед мысленным взором следак с удивленным лицом...
Левая рука ощутила небольшую дрожь в районе запястья. А следом за этим, пискнул браском. Лежа на нарах, поднял руку к глазам и увидел сообщение: 'На противоположной стене портал. Активация через...'. И строка времени, показывающая, сколько осталось до его открытия.
Я встал, подошел к стене и начал искать место, где может появиться портальное окно.
Странно, но именно сейчас, коридорный охранник откинул окошко, через которое оценивал мои безобразия в камере и заметил, что я стою у пустой стены и пытаюсь что-то на ней рассмотреть.
Загремели ключи, которыми он начал быстро открывать дверь моей кельи. В этот момент окно портала мигнуло и показало точное место перехода, и я понял, куда нужно идти.
Шаг в неизвестность и заполошный крик за спиной:
- Стой, су...