Таким образом, центром внимания в Гелатской академии этого периода становится человек. Гуманитарные науки решительно противопоставляются теологии. Начинается поворот к раннему восточному Ренессансу. Грузинское возрождение к XII в. уже имело в своем распоряжении значительное количество сочинений древних философов — через византийцев, арабский мир и в результате археологических раскопок в самой Грузии. Все найденные памятники древности широко распространялись. Поэтому данная эпоха и получила наименование эпохи грузинского возрождения античной культуры. Конечно, это возрождение не было простым повторением античных образцов. Подражание древним дало лишь первоначальный толчок развитию свободной философской мысли. Затем культура возрождения приобрела свои оригинальные черты в соответствии с новыми историческими условиями периода расцвета торговли и ремесленного производства. Появляются стихи, написанные народным грузинским языком, воспевающие природу человека, любовь к родине, в них прославляется здоровая радостная любовь и другие атрибуты эпикурейского счастья. Подвергаются филологической критике тексты Священного писания, анализируются с точки зрения разума божественная природа Христа и другие догматы религии.
Философский рационализм стал основным идеологическим направлением эпохи, он привел к пробуждению интереса к вопросам политики и государственного устройства, литературе и искусству. Расцвет знаний стал при этом закономерным явлением. Грузинское возрождение имело большое политическое значение. Слившись с философским рационализмом, оно оказалось более смелым и радикальным, чем ранний константинопольский Ренессанс.
Глава 4. КНИГА ПЕТРИЦИ «РАССМОТРЕНИЕ ПЛАТОНОВСКОЙ ФИЛОСОФИИ И ПРОКЛА ДИАДОХА» — УНИКАЛЬНОЕ ФИЛОСОФСКОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
«Рассмотрение платоновской философии и Прокла Диадоха» написано очень сложным философским слогом, отличным от слога исторических, дидактических и прочих работ Петрици. Здесь, как и в других своих исследованиях, он стремился сохранить в первозданном виде все тонкости греческой диалектики, всю сложность упражнений неоплатоновского умозрения.
Сочинение состоит из двух частей: это трактат Прокла «Первоосновы теологии» в переводе Петрици и сочинение самого Петрици «Рассмотрение платоновской философии и Прокла Диадоха». В рукописях они помещены раздельно, причем книга Петрици примерно в 3 раза больше текста Прокла. В рукописях XIII, XIV, XVI, XVII вв. сперва помещен трактат Прокла, состоящий из 211 параграфов, а далее следуют соответствующие им 211 глав — комментариев Петрици. Как и его учители Пселл и Итал, Иоанн считал Прокла «удивительным» мыслителем, автором «чародейственных созданий времени». В то же время он критически подходил к философской концепции Прокла: Петрици рассматривал ее в соответствии с условиями и потребностями восточного Ренессанса, исходя из того, что выдвинутые в трактате философские проблемы имели актуальное значение и для времени, в котором жил он сам. Уже по заглавиям параграфов трактата можно видеть, в чем заключалась притягательная сила этих проблем.
Прокл попытался собрать в единую систему все знание античности. Поэтому его философия представляла собой синтез многочисленных элементов античной мудрости. Будучи завершителем Афинской философской школы, он стремился вместить в рамки своей системы все религиозные и философские представления прошлого. При этом Прокл пытался примирить борющиеся между собой античные школы, чтобы в единстве противопоставить их становящемуся христианскому миру. В результате концепция Прокла приобретает диалектический характер. Гегель считал, что в истории диалектики Прокл первым выдвинул положение, согласно которому диалектические моменты являются не просто субъективными приемами спора и рассуждений, а чертами, признаками самого бытия, отражающимися в мышлении. Действительно, несмотря на идеалистический характер онтологии Прокла, в его понимании бытия содержатся элементы диалектики, которых не было у его предшественников.
Изыскания, раскрывающие сущность категорий неоплатонизма, дали возможность Проклу собрать в единую систему принципы античной умозрительной диалектики. Петрици в своих комментариях подчеркивает то обстоятельство, что диалектика для Прокла не только метод познания, но и отправная точка всякого рационального знания. Рассуждение Петрици — пример того, как в специфических условиях средневековой Грузии представители оппозиционной по отношению к христианской догматике тенденции воспринимали и развивали пантеистические элементы неоплатонизма. Чаще всего это развитие шло по пути преодоления мистической сути в неоплатонизме. Иоанн Петрици является родоначальником пантеистической интерпретации неоплатонизма в истории грузинской общественной мысли. Этим и обусловлено различие трактовки некоторых философских проблем Проклом и Петрици. Так, например, не вполне совпадают их взгляды на природу, на роль философии. Кроме того, Петрици уточняет и углубляет те положения, которые внес Прокл в историю диалектики, в результате чего работа самого Петрици приобретает особое значение, знаменуя собой важный этап в истории развития диалектической мысли.
Книга Иоанна Петрици «Рассмотрение платоновской философии и Прокла Диадоха» состоит из трех частей: предисловия, трактата, написанного в виде комментария к книге Прокла «Первоосновы теологии», и послесловия.
В «Предисловии» Петрици говорит о задачах, вставших перед ним при обработке трактата Прокла. Главная цель исследования, пишет автор, состоит в выяснении того, что собой представляет единое, воспринимаемое Проклом как основа всего существующего, и есть ли оно вообще. Причем Петрици считает, что существование этого единого можно доказывать только при помощи логических законов. Занимаясь исследованием «единого и множественности», Прокл, по мнению Петрици, путем применения логических законов, изложенных в аристотелевском «Органоне», доказал, что единое существует прежде всех множеств.
В «Предисловии» Петрици также кратко излагает биографию Прокла, анализирует его философскую деятельность, расшифровывает заглавие его знаменитого сочинения. Свой трактат, указывает Петрици, Прокл назвал «Элементы теологии», понимая под элементом нечто простейшее, находящееся в основе всего. Для доказательства этого положения Прокл имел возможность обратиться к книге Аристотеля «Об истолковании», в которой, отмечает Петрици, «сначала учат простейшему, затем составленному из него. Ибо самое простое всегда находится прежде составленного, сложного».
Далее в «Предисловии» Петрици выделяет те проблемы, которые составляют предмет исследования трактата Прокла. При этом его беспокоит вопрос подбора на грузинском языке адекватных терминов для переложения мыслей такого сложного философа, каким был Прокл. В эллинской речи каждое понятие, подчеркивает Петрици, имеет свое наименование, составляющее содержание данного понятия, а грузинские переводчики до сих пор не заботились о том, чтобы каждое понятие имело адекватное его сущности название. Осуждая такое отношение к терминологии, Петрици жалуется, что это сильно мешает при переводе и заставляет проделывать большую работу по установлению соответствующих каждому понятию определений (см. 3, 85). В заключительной части «Предисловия» Петрици рассматривает отдельные проблемы гносеологии: соотношение созерцаемого и мыслимого, познающей души и познаваемого разума, соотношение конечного и бесконечного в познании, непознанного и познанного, познаваемого и познающего и т. п. Петрици анализирует, каким образом «первичные по природе» в мышлении познающего субъекта становятся последующими (см. там же, 86). Всякое существо по своей природе всегда является первичным, но когда мы познаем его, «то познаем от последующих». Каждый познающий, осознавая свое незнание, стремится уразуметь то, что не было им ранее познано. Действуя соответственно своей сущности, он «познает то, что он не знал». Общая линия процесса познания для Петрици идет от незнания к знанию, через явление к сущности. Разум как вечное познание постоянно умножает «познаваемое и от познаваемого переходит к следующему (познаваемому)…» (там же). Разум познает как отдельные, так и целостные явления во всем их многообразии, а о познавательной способности «единого ничего не может сказать». «Ибо что познать тому, для которого не существует ничего неузнанного? Что уразуметь тому, кто сам создал и украсил существо разума?» Поэтому и было «сказано, что каждый познающий действует соответственно своей сущности» (там же, 87). Здесь в концепции Петрици просматривается пантеизм, причем философ сохраняет неоплатоновский принцип эманации. Этот пантеизм низводит бесконечность бога в конечный мир реальных существ. Этим Петрици противопоставляет свои воззрения теолого-схоластическому мировоззрению.