Не случайно в учебнике для археологов, недавно изданном Акселем Мобергом в Швеции, нашли свое место" ангарские наскальные рисунки, а в рецензиях, опубликованных в’шведских газетах, этот же ученый ставит рядом скандинавские, ленские и ангарские петроглифы. Петроглифы действительно сходны друг с другом, как братья-близнецы.
Следовательно, Ангара играла роль трансконтинентального связующего звена между странами и народами не только в железном веке, не только при курыканах, но и много веков ранее. Отсюда следует и другой вывод, еще более широкого значения и масштаба. Это вывод о том, что и в далеком прошлом не существовало совершенно изолированных друг от Друга культурно-исторических миров, что мир и тогда был «тесен» не только для вещей, таких, как кельты сейминско-турбинского типа,
но и для людей и для идей. Разумеется, это совсем не значит, что отсюда следует отрицание закона конвергенции: одинаковые причины и на самом деле вызывают одинаковые следствия, как учили нас наши предшественники-эволюционисты. Если же говорить с марксистских позиций, то несомненно, что одинаковый уровень социального и экономического развития, одинаковые общественные институты являются почвой для возникновения сходных идей: базис определяет надстройку.
Может быть еще в самые отдаленные времена у исходного ядра древнего человечества в Евразии возникали представления, составляющие основу позднейших мировых сюжетов, распространенных по всей эйку-мене. Таков, например, миф об отрубленном пальце, связанный с фазами луны, с ее ущербными состояниями. Не исключено, что такой же характер, одинаковую древность имеет другой мировой сюжет, который отражен в рисунках на скалах Саган-Заба и в бурятских генеалогических сагах,—-легенда об охотнике, который застает купающихся в озеро дев-лебедей, а затем крадет крылатую одежду одной из них и завладевает небесной кра-савицей-лебедыо. Вместе с рассолением первобытных охотников еще в палеолите такие сюжеты могли распространиться по всему миру или, по крайней мере, но Евразии.
Но в любом случае несомненно, что с самого начала мощным орудием прогресса были культурные связи и контакты. И как раз об этом с большой наглядностью свидетельствуют сюжеты и стиль байкальских наскальных изображений. Свидетельствуют потому, что в данном случае мы наблюдаем не изолированные случайные элементы, а целостные комплексы таких элементов совпадений. И, что не менее важно, так или иначе прослеживается своего рода территориальная непрерывность подобных общих элементов культуры. Так, если следовать по сейминско-турбинскому пути, с запада на восток, такие связи можно наблюдать от Байкала к низовьям Ангары, оттуда —к Оби и Томи, а затем — к Уралу, от Западной Сибири в Карелию и далее на запад, к Скандинавскому полуострову. Такая же непрерывность в распространении культурных элементов, пожалуй, даже еще определеннее, еще яснее видна будет, если мы направимся из Южной Сибири и Забайкалья на юг, в Центральную и Среднюю Азию.
А самый главный вывод из всей суммы частных фактов имеет еще более широкий и общий характер. Он подтверждает, что в конечном счете все богатство нашей культуры есть результат коллективного творчества народов всей планеты — общее дело и достижение всего человечества»
his book is devoted to the splendid reliquiae of ancient culture and art of the North Asia —the [rock-drawings of Baikal. The author gives us the general characteristic of the history of ancient tribes that inhabited the banks of this gigantic lake —the inner sea of Asian continent. Against this background he then puts the history of discovery and investigation of petroglyphs in Sagan-Zaba bay, which became known to the science for the first time more than a hundred years ago, but were not fully described and published. These petroglyphs are completely described in the book followed with plates and photoes.
The second group of rock-paintings in the Baikal region is represented by those on the rock in a small Aya bay, and the third one —by petroglyphs on the Angara river flowing into Baikal near Elantsi village. Then the author gives us the general cultural—-historical and chronological interpretation of the Baikal rock—drawings and analyses their meanings, semantics, using the comparative ethnographical material, and first of all that of Buryats. The results of his researches showed that the most ancient petroglyphs on the Sakhjurte mountain are the two depictions of elks. On the bases of analogies with such from the Angara and Lena rivers they are dated by the Stone Age. Such dating is confirmed by not only the manner of style or the character of composition (pair of elks, male pursuits female), but also by the fact that at the foot of the rock a workshop, where stone tools had been done, was discovered.
Then follows the most important group of petroglyphs: anthropomorfic depictions of Bronze Age connected, as the author thinks, with the culture of early Bronze Age of Sejminsk type in Western Siberia and Glazkovo type — in Eastern Siberia. There are also on the Baikal rocks such petroglyphs which one must refer to the culture of tiled graves of Trans-Baikal. The latest petroglyphs —of nomadic tribes —are, perhaps, of the early Turkic.
As far as semantics is concerned, the author, first of all, traces the shaman’s cult in the drawings, that were considered those of ongonov, the spi-