А чупа-чупс этот огромный распер ему пасть так, что вытащить невозможно. Как лампочку, если запихать ее в рот. Оставалось только ссосать чупа-чупс до основания.
Сережа попытался накричать на Настю: мол, извращенцы оба – и она, и парень ее дурацкий. От этой попытки у него треснули губы, и он, стоя в слюне и кровавых подтеках, заткнулся. Только усиленно сосал. А Настя объясняла ему, что этот чупа-чупс надо не сосать, а лизать.
Ритка тогда и записала его в книжку как «Сережа Чупачупс». А потом пришлось развестись и начать сильно выпивать. Хотя бы на корпоративах.
Двое пожилых бухгалтеров попытались даже помочь Марии Анатольевне в деле выволакивания Ритки. Надо отдать должное последней, она к этому времени не потеряла присутствия духа и начала петь. На следующий день, когда на кухне офиса ООО «ЛенПитерСнабСтрой плюс» будут вспоминать праздник, Ритка потребует от всех, чтобы они признали, что пела она, как античная сирена, заманивающая моряков. И все признáют. Сейчас же, буксируя поющую Ритку до такси, Мария Анатольевна находила сходство скорее с сиреной полицейской.
А бухгалтеры не смогли помочь Марии Анатольевне. Их сбила с толку Риткина песнь. Услышав ее, они тоже что-то запели, обнялись, как моряки, и ушли в весенний туман, помогая друг другу, а не Марии Анатольевне.
Она, кряхтя, тащила Ритку одна и плакала. И сейчас плачет. Потому что мечтает о любви, а не о физических нагрузках.
И еще о платье в пол мечтает.
И о туфлях на высоких каблуках.
Она даже кота не стала целовать сегодня. И он сидит один на подоконнике, задернутый от Марии Анатольевны занавеской, нецелованный.
Он тоже мечтает, все-таки ведь весна, хоть и ранняя.
Котов, и не к моей это чести, я понимаю так себе. Сидят на подоконниках, глазами мигают. Очень расплывчато все это.
Вот когда весна уже набирает обороты, тогда они выражают свои мысли в песне. Не хуже Риткиной. И тогда, согласен, все предельно понятно.
Но сейчас-то весна ранняя, да еще и в Питере. Вот и смотрит он молча, без песни, через серые лужи темной Зверинской туда, на дом, где живет опасная и большая Пёсдель.
Но мечтает он не о ней.
Там, совсем под крышей, есть окошко. За окошком живут два физкультурника. Тот, который похож на мужчину, на кресле с колесиками зимой катался. А вот у той, которая как бы женщина, живет такая мадамка, ух! Вообще без шерсти, вся голенькая.
Именно в этот момент, кажется, кот мигает глазами. Да-да, прямо на слове «голенькая». Даже не мигает, а жмурится. То ли от страсти, то ли от вожделенья. Кто его знает. Когда жмуришься, думать ведь нормально невозможно. И весна-то еще пока ранняя, он петь не начал, молчит.
Смотрит он, смотрит, значит, на вожделенное окно со всей страстью – и вот наконец она! Выходит, потягивается всем своим розовеньким тельцем. Кошмар какой-то! И тоже на него смотрит. И между ними только голуби на детской площадке в скверике и лужи на асфальте Зверинской. И они смотрят друг на друга и на голубей.
О любви мечтают. Я, во всяком случае, надеюсь на это. И голуби тоже, думаю, надеются именно на это.
А мальчик Сашенька, он живет за стенкой от Марии Анатольевны с котом, записал свои мечты о любви на листке с рисунком, который сам и нарисовал.
На рисунке изображена женщина. Именно женщина, потому что ноги торчат из треугольника. Все остальные детали рисунка, правда, от этой мысли отталкивают. Особенно отталкивают тщательно прорисованные пальцы на ногах с огромными ногтями. Видимо, важно было подчеркнуть, что женщина босиком. Из головы у нее во все стороны льются красные карандашные фонтаны. А неподалеку мужчина в семейных трусах с ромашками и мальчик в пижаме со звездами держатся за животы.
Подпись под рисунком все разъясняет:
«Мама шла ночю за калбасой и ударилась об дверь. Лбом и нагой. И упала. Эта я ни закрыл. Мама нас с папой теперь ни любит, патаму шта мы смиялись.
Пряма в тарец. Эта папа сказал. И смиялся громче миня.
Пусть ана нас снова палюбит!»
Этот рисунок он положит завтра маме под подушку, когда уляжется скандал. И все будет хорошо.
А еще где-то на Петроградке, а точнее – в одном из мрачноватых домов Сытнинской улицы, лежит на диване в наушниках Василий Семенович Подгайкин и слушает музыку. Хороший вечерок у него выдался. Только-только нашел неплохое местечко с приличной зарплатой – и сразу на юбилей компании попал.
Правда, какая-то отвратительная баба напилась и сверзилась со стола плашмя об ламинат. Прямо лицом. Даже нос расквасила.