Мы вдвоем должны закончить то, что я начала, потому что ведьмы всегда жили по законам, от которых не могли отступить, веками они делали то, что от них требуется. Они не свободны. Они случат тьме.
Я очень быстро поняла это. И не хотела принимать. Мне нельзя было креститься, ходить в церковь. Многое было нельзя, но дело не в этом, а в том, что у меня не было выбора. Надо мной давлела сила рода.
Но я не хотела этого. Я не хочу и тебе такой жизни, Тамара. Заклинаю тебя, выполни то, что я прошу. Сделай выбор, которого я была лишена всю свою жизнь. И ты будешь счастлива».
Тамара сложила лист, убрала его в конверт и спрятала всё это, бормоча: «Ничего не понимаю, этого просто не может быть». Ещё часик она почитала интересную книжку про Фандорина, а затем уснула с мыслью, что Эраст Петрович и Дилер во многом схожи.
Утром, около девяти, когда Тамара проснулась, она обнаружила, что картофельное пюре и красная рыба съедены Дилером, однако взамен были приготовлены тушёные овощи и жареные котлеты. Раковина вновь была пуста, как барабан. А вся кухня вообще имела такой вид, будто со времён последней генеральной уборки туда вообще не ступала нога человека.
Стиральная машинка выглядела так, будто её вчера использовали, однако ни влажных, ни высохших вещей, приготовленных для глажки, не было. Позже Тамара обнаружила новую аккуратную стопку в шкафу. В любом случае, ни бабушка, ни домработница и никакая иная женщина в квартиру не входили. Разве что ночью прилетали эльфы и всё сделали?
Тамара сходила в душ, приготовила одежду, замочила в тазике кое-что из нижнего, дочитала книжку. На всё это у неё ушло часа три. Затем, она отправилась в библиотеку, а заодно и в торговый центр, тот самый, расположенный на правом берегу реки. В коробочке, любезно предоставленной Дилером, были две её прежние зарплаты, но Тамара, решив не злоупотреблять положением, взяла немного.
Громадные торгово-развлекательные центры, которые стали появляться на каждом углу, внушали Тамаре одновременно восторг, страх и трепет. У неё щемило сердце от того, какие площади были отданы под торговлю. Подумать только: ещё лет пятьдесят назад здесь шумели станки, молодые работницы со всех концов Советского Союза начинали в этих цехах свою трудовую деятельность, как сейчас говорят, карьеру, производили километры ткани, которая славилась на весь СССР.
Переоборудованные корпуса выходили прямо на реку, на берегу которой власти организовали детский парк, спортивную зону и ухоженный сквер. Хоть что-то взамен разрушенного производства.
Коммерсанты не скупились на оформление своих магазинов, и Тамара, входя в гигантское здание, каждый раз оказывалась среди яркого света, красивых витрин, приятных запахов свежих булочек с корицей и кофе. У неё захватывало дух, как у Золушки на балу. И это при том, что внутрь самих торговых точек она никогда не заходила – покупала только еду в недорогом магазине на первом этаже.
На сей раз в гипермаркете она приобрела слоёное тесто и фрукты, решив сделать Дилеру сюрприз. Присматривалась и к чулкам, и к нижнему белью, но цены кусались, а тратить деньги, даже и не свои, Тамара не привыкла. Купив две симпатичные хлопковые футболочки для дома по сто рублей, она решила, что хорошего понемножку.
Дома Тамара сделала открытый фруктовый пирог – в сыром виде он был прекрасен. Но поскольку она не умела пользоваться этой моделью духовки и постоянно боялась, что сейчас вернётся Дилер и сюрприза не получится, тесто подгорело, а бананы и мандарины стали похожи на запечённые на костре яблоки.
Выбросив всё в мусорное ведро и съев остатки фруктов, Тамара немного пожалела потраченного времени и денег, но потом вернулся Дилер и загрузил её новыми контрольными.
Учебный день последнего прошёл не менее плодотворно. Дилер выдал на гора пять курсовых заказчикам и снабдил их необходимыми сведениями по более удачной защите этих работ, получил «бабло» и обещания дальнейшего сотрудничества. Потом к нему подошёл Макс, парень, которому Дилер написал курсовую, и пригласил его отметить защиту в пятницу на той неделе.