Петрович
В управлении строительной кампании «Монолит» играла музыка. Слышались весёлые голоса мужчин и заливистый смех женщин. Сотрудники компании отмечали досрочную сдачу объекта. Веселились все:
Строгий директор Рустам Давыдович, он лихо отплясывал лезгинку. А вокруг гарцующего «джигита» директора плавно перемещалось необъятное тело главного бухгалтера Тамары Васильевны.
Главный энергетик Дмитрий Григорьевич что-то импульсивно доказывал инженеру Петрову.
Прораб Василий Ложкин, несмотря на, радикулит выделывал лихие кренделя ногами.
Но праздник когда-нибудь кончается, кончился он и в «Монолите».
Наступило утро. Яркий луч летнего солнца заглянул в комнату на пятом этаже. Пробежав по стене, он скользнул по шкафу и увидев спящего человека, метнулся к нему. Словно весёлый щенок он принялся щекотать человеческий нос. Нос морщился, кривлялся, в бесполезных попытках убежать от назойливого солнца. Всё напрасно.
Человеческое тело застонало и зашевелилось. Весёлый лучик света отпрыгнул от лица мужчины. Человек снова застонал. К Василию Ложкину постепенно приходило сознание. Сознание чувствовало себя подавленным. Ему совершенно не хотелось возвращаться в тяжёлую и больную голову. Сознанию хотелось спать или вообще – умереть. Но делать нечего, и оно с трудом забралось в голову Василия.
Василий Ложкин постепенно приходил в себя. Он решил подняться с кровати, но этому помешала тяжесть в спине. На спину что-то довило. Виталий вновь упал на место, где только что спал. Тогда он решил поработать ногами. Но и этого он проделать не смог. Ноги кто-то связал.
Василий вспомнил, что ему снился сон: он убегал от врагов и спрятался в траншее. Но враги его догнали связали и затащили под навес. После чего избили и облили водой.
Нет. На счет воды он погорячился. До Василия дошло — это не вода. Это он сильно вспотел, когда спал. «Может, и врагов не было». Подумал он. «Но кто его связал»?
Превозмогая боль в спине он словно раненый солдат пополз по-пластунски на свободу. Проползти удалось всего один шаг. И силы его покинули. Отдышавшись, Василий склонил голову и увидел своё многострадальное тело.
На нём майка, с тёмными пятнами от вспотевшего торса, семейные трусы и ноги, завёрнутые в простыни. Тело находилось рядом с диваном. «Тьфу ты это я во сне упал с дивана и запутался в простыне». Счастливо подумал он. Врагов не было, его никто не пытал. Он в своей квартире, живой и здоровый. Вот со здоровьем накладка. Всё болит, особенно голова.
Василий, распутав ноги с удивлением, уставился на них. Ноги обмотаны серыми портянками. Не успев осознать увиденное, портянки исчезли и вместо них появились самые обычные чёрные носки. Василий вздохнул и улыбнулся.
Встав с пола, он тут же рухнул на колени. «Он не дома. Он на корабле». С ужасом подумал Василий. «Иначе как объяснить, что под ногами пол раскачивается и пытается его столкнуть»?
Помотав больной головой, Василий в очередной раз ухмыльнулся своим мыслям. «Какой корабль? Вчера был банкет, и я дома. Ну и напился же я вчера»!
Он сел на пол и обхватил голову руками. К больному телу пришло ещё одно чувство. Неприятное, сухое, шершавое.
— Пить. — Простонал человек.
Но сухое горло выдало лишь жалкий хрип. «Всё же его пытали. Эти враги из сна, вероятно, широко раскрыли рот и начисто высушили его строительным феном». Василий помотал головой, отгоняя очередной бред. Подняв голову, он увидел перед собой стол, а на нём…
На столе стоял стеклянный стакан с водой. Вернее, наполовину полный стакан. «Наверно Наташка цветы поливала и оставила остатки на столе. Умница, моя. Заботливая жёнушка». Весело подумал Василий и, не вставая с качающего пола на четвереньках, пополз к спасательной жидкости.
Стакан приближался. Теперь он был до краёв наполнен водой. Через мгновение он запотел. Маленькая капля воды медленно сползала по запотевшей стенке стакана, оставляя за собой влажный след.
Василий непроизвольно сглотнул. Горло процарапал сохой комок. Человек вытянул дрожащую руку перед собой и схватил живительную влагу. Вмиг Василий опрокинул в себя содержимое стакана. Влага потекла освежающим потоком по шершавому горлу. Смачивая все на своём пути и даря прохладу.
— О - о - о. — только и смог он произнести.
Пустынная сухость рта преображалась. Постепенно увлажняясь на ней образно говоря, зацвела трава. Полетели бабочки и радостно запрыгали дети. Но затем они ушли, оставив за собой неприятные мокрые лужи и маленькие коричневые холмики. Очень быстро это всё загнило и во рту Василий почувствовал неприятный запах, исходящий изо рта и такой же гадостный вкус.
Собравшись с силами, он поднялся с пола и широко расставил ноги. Пол покачался, но быстро успокоился, осознав, что человека не сбросить. Василий хмыкнул и на негнувшихся ногах поковылял на кухню.