На кухне он первым делом распахнул дверку холодильника и обомлел в очередной раз: на средней полке красовалась, искрясь мелкими искорками «чекушка» водки.
— Радость моя, благодетельница! — воскликнул Василий и, схватив её, зубами сорвал пробку.
Ноздри, почувствовав резкий запах алкоголя, зашевелились. Желудок радостно заурчал, печень безмолвно схватилась за голову.
Василий сел за кухонный стол и, пододвинув к себе фарфоровую кружку, опрокинул в неё бутылку с содержимым. Но жидкость не полилась. Она, словно издеваясь над ним, упёрлась в дно бутылки.
— Вот зараза. — сквозь зубы прорычал Василий и легонько ударил по дну бутылки.
В следующее мгновение он ощутил себя стоящим на заснеженной поляне. В руках бутылка, но пустая. «Вылил что ли»? удивился мужчина. Но он тут же осознал всю нелепость происходящего. Он в майке и в трусах. Обутый лишь в носки стоял покалено в холодном снегу. В самом настоящем. Белом, пушистом снегу.
Подул слабый ветер. Василию стало зябко.
— Белочка. — Вслух произнёс он. — Бред.
Василий сильно ущипнул себя за руку и непроизвольно вскрикнул. На руке тихонько расплывался синяк. Снег никуда не пропал, а наоборот начал тихо падать на землю. Стало ещё холоднее. Василий, не выпуская бутылку из рук, обхватил себя за плечи. «Что же делать? Холодно, очень хладно». Чертыхнувшись в очередной раз, он побрёл вперёд.
— Если идти в одном направлении, то обязательно выйдешь на дорогу. — Подбадривал он себя.
Но это помогало слабо. Тело мёрзло, тряслось в попытках согреться. Мокрая майка обледенела. Волосы покрылись ледяной коркой.
Высоко задирая ноги, Василий как можно быстрее шёл через сугробы. Его подгонял холод и страх. Страшно не хотелось замерзать в этой снежной пустыни.
Впереди показалось чёрное пятнышко. Пятнышко росло и увеличивалось в размерах. Постепенно удалось увидеть, что это было — впереди явно виднелась человеческая фигура. Лохмата шуба, шапка «ушанка» с поднятыми вверх ушами.
— Эй! — радостно закричал Василий. — Товарищ подождите!
И он словно цапля поскакал к фигуре.
Человеческая фигура направилась к нему. В тот же мгновение Василий замер. Фигура двигалась прыжками. Высоко подпрыгнув, оно с метр летело в воздухе, после чего падала в снег и снова подпрыгивало. Через несколько минут Василий осознал кто это.
К нему скакал здоровый заяц. Ростом с полтора метра. В шубе, с заячьими ногами, обутыми в большие валенки и руками с грубыми рукавицами. Лицо, вернее, морда, словно пародия на человека. Морщинистое лицо сильно пьющего человека. Передний зуб, торчал, как у порядочного зайца. Второй явно был выбит. На голове шапки не наблюдалось. Волосатую голову украшали самые обычные заячьи уши.
— Ты что бегун? — шепеляво спросил заяц.
— А?
— Сбежал, говорю? Нет?
— Вы кто? — с трудом принёс замерзающий Василий.
— А, новенький. — обрадовался заяц. — Пил?
— Кто? — в очередной раз удивился Василий.
— Пушкин, Александр Сергеевич. — рассмеялся заяц. — Ты, кто же ещё. Вчера бухал?
— Банкет, был. — промямлил Василий.
Заяц закатился от смеха, притоптывая ногой в валенке.
— Холодно. — пожаловался Василий.
Это вызвало очередной бурный смех у зайца.
— Попрыгали, бедолага. — отсмеявшись произнёс заяц.
— Куда, извините. — спросил Василий и шмыгнул носом.
— В контору, бедолага. К таким же бан-кет-чи-кам. По слогам произнёс заяц и развернувшись запрыгал по своим следам.
Василию не оставалось нечего другого как побежать за ним.
Шли они довольно долго. Заяц, как нив чем не бывало, прыгал впереди. А он, Василий еле передвигал окоченевшие ноги. На чём свет, матеря своего начальника, бухгалтершу и объект. «Чтоб я ещё пил». И он замотал головой.
Вскоре показался длинный забор. Немного пройдя вдоль забора, они вышли к калитке.
— Эй! — закричал заяц — уснули что ли?
Не дожидаясь ответа, он быстро забарабанил ногами в калитку. Дверь приоткрылась и показался ещё один представитель ушастых.
— Ну чего ломишься?
На плече у него висела старая двустволка, с исцарапанным прикладом. В руке он держал огрызок морковки.
— Свои. — жизнерадостно крикнул шепелявый. — Вот бедолагу веду. На перевоспитание.
"Сторож", так мысленно назвал его Василий, хмуро осмотрел его с ног до головы и безразлично произнёс:
— Проходите, раз пришли.
Василий и заяц вошли в калитку. За забором, куда ни глянь, лежали горы снега. Разномастные мужчины собирали его большими лопатами и грузили в подвозимые тачки. Несмотря на разницу в росте и возрасте, все они казались братьями. Подойдя поближе, он понял, что их объединяло. Лица. Лица глубоко пьющий людей. Угрюмые. С отпечатком безысходности. Они монотонно гребли снег и сыпали их в тачки. Другие, такие же мужики быстро увозили их куда-то и тут же им на смену приходили другие.